Дело поэтической старушки

Эльф моментально оказался возле закатывающей глаза старушки со стаканом воды, и Лариса Николаевна накапала ей корвалола, а прочие божьи одуванчики толпились вокруг, наперебой предлагая какие-то свои таблетки, капли и магописки – каждая наша бабушка, как выяснилось, носила с собой небольшую аптечку.

Я сидел, всеми позабытый, и было мне стыдно.

*

– Саша, нельзя так, – с упрёком сказал мне Сергей Данилович, когда все немного успокоились, а Аделаида отдышалась. – Давайте будем как-то корректнее. И вы, милая Аделаида Юрьевна, не реагируйте настолько остро, пожалуйста.

Вы поймите: главное в ваших стихах – то, что они вас радуют и поддерживают. Вы ведь счастливее от того, что их пишете?

Аделаида с некоторым сомнением покивала, обмахиваясь распечаткой и распространяя запах корвалола.

– Вот и прекрасно! Это значит, что у ваших стихов уже есть ценность. Пишите их на здоровье, показывайте только тем, кому нравится, и пусть творчество придаёт вам сил!

– Так и сделаю, – пообещала Аделаида и слабо улыбнулась.

– Вы такая чувствительная, поэтическая натура! – склонилась к ней Ольга. – Так близко к сердцу принимаете любую ерунду! Я нарисую для вас успокаивающую мандалу – вы будете смотреть на неё и отдыхать душой.

– Нарисуйте, нарисуйте обязательно, – поддержала её Лариса Николаевна. – Удивительная вещь эти мандалы! Я подаренные вами рисунки поставила в спальне – и давление понизилось, и даже отношения с внучкой наладились. У моей Оленьки такой сложный характер, но мы теперь дружим. Всё благодаря вам!

Ольга кивала и улыбалась, а я твёрдо решил, что отныне она как женщина и поэт меня не интересует совсем.

Это моя-то обоснованная и глубокая критика – ерунда? Кто бы говорил!

В общем, семинар как-то не заладился. Мы дожевали печенье, и я слинял на кухню – помогать Анне мыть посуду. Одно расстройство от этих старушек, честное слово…

Лариса Николаевна принесла нам очередную порцию грязных чашек, а следом просочился новенький эльф с пустым чайником.

– Значит, Ольга ещё и рисует? – спросил он у Ларисы Николаевны.

Похоже, наша роковая брюнетка произвела на эльфа впечатление!

– Замечательно рисует, и вы знаете, Элронд Феанорович, это ведь не просто рисунки! Вы считаете, я придумываю, что они успокаивают и гармонизируют? Наша покойная Серафима Ивановна то же самое говорила. Ей ведь Олечка тоже дарила свои мандалы. Она мне так и рассказывала: смотрю на них, и на душе легко становится.

– А Серафима Ивановна – это?.. – спросил эльф нерешительно.