Попытка эскапизма

Феликс несколько раз перечитал три абзаца, прокрутил в голове нужную сцену – погоня через чадящий дымом и паром проспект, лабиринт надземных переходов огромного города и разговор в тайном укрытие до мельчайших деталей рисовались воображением, но, чтобы отразить это на бумаге, нужны слова, а их не было. Феликс решил было попытаться продолжить роман, действие которого происходило в том же городе, но он никогда не получался на телефоне, да и главы, на которой Феликс прервался, в заметках или облаке никогда не было. Мир огромных машин, пара, сумасшедших изобретателей и ощущения всеобщей борьбы и подъёма, витавшего в продымлённом воздухе, захватывал дух, заставлял думать только о нём.

Феликс знал, чем закончится его история, и больше всего на свете хотел дописать её и подарить по томику друзьям, которые всегда поддерживали его творчество. Но до конца первого черновика путь длиной не в один год, а до издания и того дольше. Как бы не потерять контакты и любые отголоски эмоциональной связи за всё это время… Желание кружило голову, а суровая реальность твердила про универ, учёбу, корочки и бесконечные тома научной литературы для курсачей и экзаменов.

Электричка подъехала к вокзалу с обшарпанными колоннами. Феликс спрыгнул на платформу, в толпе спустился через подземный переход и вышел на улицу. Через дорогу стояла тёмно-зелёная стена деревьев, ограждённая тонким и кажущимся ничтожно-маленьким забором. От ворот вперёд уходила дорожка, по обе стороны которой молчаливыми стражами высились ели. Проход в другой мир, не иначе, – улыбнулся Феликс и перешёл дорогу.

Запах хвои вскружил голову, стоило сделать пять шагов от входа. Здесь ещё было слишком много людей, громких разговоров, детских криков и тошнотворно ярких велосипедов на прокат. Феликс быстрым шагом отправился вглубь парка, рассматривая причудливо переплетённые корни старых деревьев.

Когда он прошёл глубже, люди стали попадаться всё реже, и стало слышно, как мелодично шелестят деревья, как шуршит под ногами сухой гравий, как с тихим бульканьем ныряют утки.

С неба упали мелкие капли, и спустя минуту-другую начался дождь. Вода зашелестела по некошеной траве, закапала по лицу, тонкими линиями стекая по губам. Феликс шёл мимо узкой речки, не открывая зонт, смотрел на изломанное мелкой рябью и каплями отражение тяжёлого неба, и чувствовал, как что-то родное, тёплое разливалось внутри. Он миновал мост и вошёл в круг бронзовых статуй, без которых парк не был бы собой. Феликс остановился перед центральной фигурой.