Изумрудный город

Она бродила по улочкам Монмартра, и ей казалось, что здесь живёт само Искусство, и она могла к нему прикоснуться, потрогать его руками, вдохнуть полной грудью, наполниться им выше края. Именно здесь она познакомилась с мастером Этьеном Лемьером. Великий маг живописи, с лёгкой сумасшедшинкой, он всегда вдохновлял Марину. И вот она, ожившая легенда, так близко, что кружилась голова. 

Он был небрит, голубоглаз и чрезвычайно притягателен. Она бросилась прямиком в объятия собственных ощущений, лишь изредка останавливаясь, чтоб не сойти с ума.

 

Теперь, в восторге чувств и желаний, она могла, казалось, сотворить непревзойденный шедевр.

Он учил её французскому и живописи.

- Работа с цветом - это всё равно, что работа с чувствами, - говорил он, и бархатный с лёгкой хрипотцой тембр вводил в транс, и слова летели прямиком в сознание. - Научись управлять эмоциями, и ты сможешь управлять светом, цветом, полутенями. Освободи разум от лишних деталей, и ты ухватишь самую суть эмоции.

Марина делала парижские этюды старательно, не спеша, концентрируясь на собственном мироощущении, вкладывая всю себя в изображение.

Но чем больше она писала, тем меньше ей хотелось видеть результат. В какой-то момент она прекратила пересматривать свои работы. Однажды Этьен попросил её показать эскизы. Марина нехотя извлекла холсты из подсобки, а сама уселась в кресло, вглядываясь в лицо мужчины, пока он рассматривал её работы. На секунду из близкого человека он вдруг превратился в чужого, холодного, бесконечно далёкого. Затаив дыхание, она наблюдала за его движениями: резкие, точные, как удары - одна картина, другая, третья.

Лемьер был поражён. 

- Марина, разве это ты? Не могу поверить!

Девушка подошла и взглянула на картину. Её обдало жаром, кровь застучала в висках, словно она увидела оскал убийцы.

- Неужели Париж такой? - недоумевал Лемьер. - Здесь столько враждебности! Где свет, где радость, где восторг? Где ты, Марина?

- Я не знаю, - шептала Марина чуть дыша.

Он посмотрел ей в лицо.

- Я знаю прекрасную девушку, счастливую, я видел страсть в твоих глазах, я видел любовь… Но откуда это? - он указал на стопку холстов.

Она медленно осела на пол. Этьен уселся рядом.

- Я понимаю, Париж необязательно должен быть радостным, он может быть жёстким, даже жестоким. Но твои работы… они пугают меня. Я не понимаю, что творится в твоей душе. Мне кажется, я тебя совсем не знаю.

Когда Этьен ушёл, Марина погрузилась в мир своих работ.