Ведьмаки XVII века

Он иногда посматривал на командира всей конной братии и пытался что-то высмотреть на дороге вдали.

Это не укрылось от внимания бородатого русого командира в более красивом кафтане, похожим по исполнению отдаленно на грубый «мореходский» покрой. Немолодой, с шрамом через висок. Он положил сухую, испещренную выпуклыми венами руку на эфес палаша и, с подозрением, спросил:

– В крепость путь держите?

– В крепость, – подтвердил Григорий, эхом повторив за начальником сторожи.

– Как зовут?

– Григорий, сын Мстислава.

Командир смерил, как показалось путнику, презрительным взглядом темно-красный кафтан Григория и затем перевёл тяжелый взгляд на Пантелеймона и Василя:

– Писцовое племя, судя по одежде и повозке. Этого-то я видел, – рука небрежно махнула на возницу, – Тебя, писарь, никогда не видал. А этот кто? Твой человек?

При этих словах на скулах казака заиграли желваки, но он лишь молча смотрел ровно перед собой на сбрую лошади стоящего ближе к нему всадника.

Григорий покачал головой:

– Это - свободный. Из вольноотпущенных. С восточных войск.

– Из вольных, говоришь? – командир недоверчиво покосился на чубатого, – А что если сейчас разденем его тут, а у него клеймо беглого, а? Повидал я такой шелухи у нас немало…

Василь тихо выругался под нос на непонятном языке. Рука его дрогнула на поясе с саблей. Один из ближайших конников качнул в его сторону длинным острием пики:

– Как собака брешет, Козьма!

Командир, которого звали Козьма, недовольно посмотрел на казака и проговорил:

– Успокой своего…

Козьма замялся, но Григорий, будто фокусник, достал из-за пазухи свернутую трубочкой желтоватую бумагу с богато украшенной печатью и протянул ему.

Брови всадников и Пантелеймона поползли вверх – как бы не был одет Григорий, внешний вид парочки явно не соответствовал наличию у них дорогостоящей грамоты.

Козьма принял бумагу из рук Григория и, недоверчиво посматривая на него, принялся аккуратно разворачивать свиток. Затем нахмурился, еле заметно шевеля губами – читал командир с трудом.

– Тайный приказ. Григорий Огарков и Василь Лазарев, вольный человек. Вся…Всяко помогать им… Помогать Вам значит говорят? Зачем же нам помощник подьячего тут и бывший «человек»?[2] И что же Вас занесло в такую глухомань то? Проверять тут нечего. Переговоров с татарами не будет ещё долго. Ваши тут только раз на моей памяти и были.

Григорий усмехнулся:

– Мы не по этим делам.