Лабиринт Кривых Зеркал

А вот сестренка – именно рисует, потому что ни черта не разбирается в терминологии. И даже не пытается.

Во-вторых, мама вовсе не считает Лану талантливой. Для нее природа отдохнула на обеих дочерях. Но одна честно это признает (я), а вот другой смелости не хватает.

Собственно, потому маман уже и оставила меня в покое. Смысл прохаживаться по давно зажившим болевым точкам?

«О, это Лика, моя старшая дочь, - небрежно-небрежно. - Я ее тоже люблю... даже несмотря ни на что...» - и понимающий смех «для своих».

В-третьих, талант – это ведь не только живопись.

У меня, к примеру, первый разряд по шахматам. Я все соревнования выигрываю.

Сказать кому-нибудь из окружающих? Представляю искривленные рожи. «Но это же не для девушек! Не для нормальных девушек...»

Особенно с учетом нашей сборной секции — где на досках никто не делит нас по полам. Это же не силовой спорт.

«Знаете, я рада, что Лика увлеклась хоть чем-то. А то я уже всерьез беспокоилась, что она совсем...»

Ну, а в-четвертых, я вообще-то давно уже считаю себя привлекательной.

Да, не тот сахарный вариант, что у моих матери с сестрой, но тоже хорош. Кто не верит – спросите моих знакомых парней.

Да, типаж не нежной принцессы, а отчаянной пиратки. И что?

Достаточно оглядеть приглашенных на вечер мужиков, чтобы оценить: я права. В части кавалеров любого возраста.

Вот вечера после выставок я люблю. Хотя бы потому, что туда меня раньше не брали. Это ведь не постоять в дурацком прикиде рядом с безупречной мамой и маминым новым полотном.

От выбранных родительницей платьев в розово-голубой гамме мне удалось отделаться уже годам к тринадцати. (Как и от придуманных ею «скромных причесок хорошей дочки».) То есть всего за пару лет. Ну, когда я таки усвоила, что сердце у мамы здоровое, как у быка. И ни одна «скорая» у нее никогда и ничего не найдет.

Правда, если рявкнут, то тоже именно на меня. Дескать, довела – всё из-за непослушной дочери. Пришлось сюда зря тащиться.

Почему-то трудные, истеричные подростки — это уже общепринятая штамповка на определенный возраст.

В другой типаж никто просто не верит.

Но к такому я уже привыкла давно. Глупо обижаться на то, что не изменить. И что всё равно пройдет — рано или поздно.

И не такое проходило.

Папа ведь тоже перестал вставать на мамину сторону. И не только в вопросе платьев. Когда понял, что на слишком уж серьезные угрозы я могу сердиться долго. А после «заслуженной» пощечины это не он со мной не разговаривает, а я с ним.