Антимаг. Ночное дежурство. Приключения Вяземского.

— Семеныч, ты опять бухаешь? — Никита Сергеевич поморщился от дышащего перегаром санитара.

— Да я, чист, как стеклышко. Чтобы я, да на работе, да ни в жисть.

— Смотри мне! — покачал головой доктор и прошел в приемный покой.

На кушетке сидел, молодой человек неопределенного возраста, завернутый в красный клетчатый плед. Несмотря на холодную погоду, другой одежды на нем не было. Под левым глазом наливался синевой фингал.

— Здорово Сергеич, — фельдшер психиатрической бригады, привычным жестом вручил заключение Вяземскому.

— Наш клиент. Тут все по красоте. Забирали с милицией. Как ты видишь на лице есть следы побоев, поэтому специально для тебя заезжали в травму. Фельдшер достал из папочки вторую бумагу, на этот раз с заключением нейрохирурга, что сотрясения мозга и иных травм, угрожающих здоровью, нет.

— Так что, забирай красавца!

Никита Сергеевич нахмурился. Опытный врач знал, что его коллеги часто подкидывают сюрпризы, и брать на себя чужую ответственность не хотел. Однако беглый осмотр пациента, послушно выполняющего все требования, ничего не выявил.

Скользнув взглядом по выписному эпикризу скорой помощи с заключением — «Параноидная шизофрения», он тяжело вздохнул, но все же подмахнул протянутый фельдшером бланк, и тот, пожелав «спокойной ночи», поспешно удалился.

— Доброй ночи, — обратился он, наконец, к пациенту, — вы понимаете, где находитесь?

— Здравствуйте, да.

— Меня зовут, Никита Сергеевич, я врач приемного покоя, а вас как зовут?

— Меня зовут Иван Владимирович Демидов.

Врач заглянул в паспорт. По документам это был Николай Семенович Сенченко. Двухтысячного года рождения.

— А в паспорте другая фамилия, как же так?

— Я понимаю, как это все звучит, но данное тело принадлежит другому человеку, именно тому, кто записан в документах.

— Ага, — сказал доктор.

— А число сегодня какое, подскажите?

— Сегодня шестнадцатое сентября, две тысячи двадцать четвертого года.

— А лет вам сколько?

— Этому телу, двадцать четыре года.

— Телу? А Вам?

— Мне до попадания в это тело было девяносто два.

— Ага.

Вяземский открыл историю болезни, и начал терпеливо фиксировать слова пациента: «Психический статус. Пациент внешне спокоен, ориентирован в месте и времени. Говорит, что «данное тело принадлежит другому человеку — тому, который записан в документах» и которому двадцать четыре года, а на самом деле он Иван Владимирович Демидов и ему девяносто лет. За собой не следит. Привезли без одежды, закутанного в грязный старый плед...