Ось второго порядка

Только не это! Мало того, что в процессе магической схватки от трактира могут остаться обугленные головешки, так ведь после неё неизбежно расследование, на время которого трактир закроют… И велика вероятность того, что ему, хозяину трактира, никогда не удастся открыть его вновь. Ганс немного поразмышлял о том, что же можно предпринять. Обычным людям, к которым, безусловно, он относил и самого себя, вступать в спор двух волшебников – всё равно, что муравьям попытаться предотвратить битву быков. Вмешаться мог только другой волшебник. Но на всю округу волшебник был всего один, да и тот жил далеко за городом, вниз по течению реки. К тому же он был стар, да и, строго говоря, волшебником-то не являлся: по слухам – бывший придворный Предсказатель. Должность, конечно, почётная, да вот только для предсказаний и боя используется совсем разная магия: об этом каждый ребёнок знает.

Между тем незнакомцы поднялись, о стол звякнули несколько мелких монет. Ганс поспешно подбежал к гостям, чтобы показать комнаты.

Далеко под утро, когда Ганс ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, на лестнице послышались негромкие, но уверенные шаги. Осторожно выглянув в щель, Ганс увидал, как оба незнакомца покидают его гостеприимное заведение. Он бесшумно скользнул к окну. В щели свистал ветер, на стекле виднелись потёки дождя и больше ничего: темнота, чуть разбавленная силуэтами кустов, шевелящих листьями.

Вдруг темноту прорезали яркие вспышки молний, словно моросящий осенний дождь вдруг решил перейти в грозу. Вот только Ганс знал, что это не так: колдовские молнии были тонкими, отливающими синевой, и били не в землю, а вдоль холма. В ужасе он закрыл голову руками, рухнул на пол и принялся молиться богам, в которых никогда не верил. Сквозь собственные мольбы он неясно различил чей-то вскрик.

Больше всего трактирщик боялся возвращения одного из магов, который может решить, что ему не нужен свидетель. Но чем больше проходило времени, тем меньше становилась вероятность этого.

В дверь кто-то заскрёбся. Ганс, немного успокоившийся, снова сжался от страха, но вслед за скребущими звуками послышалось повизгивание. Он облегчённо вздохнул и приоткрыл дверь. Так и есть: верный охранник по кличке Махмуд (прозванный так за то, что был одноглазым), визжа, забежал в комнату, разбрызгивая вокруг себя воду с мокрой шерсти. На шее пса болтался кусок веревки, на которую Ганс его обычно привязывал.