Выбирая путь

А я вот знаю, чего стоят эти все коробки да ящики. Так что – иди и спи. Расскажешь потом, что я силой у тебя швабру отнял, – хохотнул Тихон. – Иди давай.

Помощник повара потянулся за тряпкой.

– Спасибо, – только и смог ответить молодой маг.

Спать хотелось. Очень, очень хотелось.

Он и так уставал как собака, приглядывая за своим «магическим хозяйством», стараясь при качке никуда не сверзиться, и еще и пытаясь придерживаться всех писаных и неписаных правил жизни на корабле. Весь Корпус с физподготовкой и долгими медитациями казался ерундой.

Не так подействовала доброта Тихона, не то – часы с тряпкой в руке, не то – утро и день, проведенные в попытках все-таки понять, что не так с курсографом, но сон пришел быстро.

Может быть Дмитрий Раевский просто хотел оказаться где-нибудь подальше этой железной консервы. Где-нибудь на свободе...

Он стоял у сопки. У ног расстилалось яркое море цветов, приветствующих недолгую северную весну. Вдали было видно море.

Дул холодный, колючий ветер, но все же тут было спокойно.

Но где-то рядом шла буря. Приближалась… Или он приближался к ней?

– Ты принес бурю с собой, – раздался совсем рядом негромкий голос.

Дима повернулся и увидел Аню.

Сестра была знакомой – но иной. Что-то было в глубине ее глаз…

Молодой маг всмотрелся в знакомое с детства лицо – и словно бы увидел иной мир. Иную реальность.

Высокое небо. Родное небо. Слова ритуала, обжигающие горло. Пузырек со снадобьем, который твердая рука подносит к губам.

Миг забытья, миг боли в теле – и иные цвета. Иной мир. Завеса, прикасающаяся к разуму – и расступающаяся, дающая проход в глубины другого, вовсе не реального, мира.

Полет. Свобода. Бесконечная, безбрежная свобода.

Полет. Настоящий полет. Прикосновение к чему-то иному, бесконечно далекому и бесконечно близкому.

Ветер на щеках. Мир у ног.

Прикосновение, перерастающее в объятия.

Вновь путь – теперь из-за Завесы.

Вновь запах цветов. Иной, изменившийся запах.

Слабость во всем теле, медленно проходящая боль, тяжело бьющееся сердце… И свобода в душе.

Иной запах, иные звуки, иные чувства. Вдруг ставшие понятными голоса жужжащих, стрекочущих и поющих. Вдруг ощутимый легкий бег волка, тихие шаги рыси, легкое скольжение щуки в воде… Все рядом – только протяни руку. Все близко.

Все – ее. И все – в ней. Тысячи жизней, в которые можно заглянуть и которые можно прожить.