Лич добрый

Любая форма одержимости и подселения ускоряет тело, стремительно изнашивая и заставляя работать на пределе.

– Ни с места! – выкрикнул маг, сообразив, с чем столкнулся. – Стоять!!!

Его напарник сделал ограждающий знак некроса, однако это было для Волкова что мертвому припарки. Он только порадовался, что маг не догадался начертать в воздухе Солнечный круг, иначе бы его моментально выбросило из занятого тела, и пришлось начинать сначала.

Гоблин принюхался. Пахло живой, трепещущей плотью. Некроманту внутри нужно было человеческое жертвоприношение, чтобы вернуть силу.

– Гр-р-р… – низко, угрожающе зарычал патрульный и встал на четвереньки.

Маги открыли стрельбу, буквально нафаршировав гоблина пулями. Такое жертвоприношение тоже сгодилось. Магия смерти взвилась вверх и закрутилась спиралью вокруг умирающего.

Кровь пролилась на тротуар, перелилась через поребрик и закапала в сток ливневой канализации.

Некромант просочился внутрь, как вор, и незаметно проник в фундамент здания. Он скользил по проводам, заставляя моргать лампы на этажах, добираясь до хранилища банка.

И вот он тут.

– …ня война, главное манёвры.

Здесь была его банковская ячейка.

***

Филактерия для любого, имеющего хоть толику магического дара, нежно светилась изнутри, как жемчужина, даже сквозь стенки ящика.

Некромант приблизился. Хотя у него не было физического тела, после кровавой жертвы он обрел часть прежней силы и теперь стал похож на беспокойного призрака. Даниил мог двигать предметы, чем и воспользовался за неимением ключа.

Обезвредив охранную сигнализацию, он представил, что в несуществующей руке у него ключ от ячейки. Он повернул раз, другой, после чего ввел дополнительный защитный код на крышке. Кнопочки вдавились внутрь одна за другой. Замок щелкнул, и крышка сама открылась.

– Моя прелес-с-сть!

Некромант воссоединился со своей душой.

***

Очнулся он в гробу, ощущая жуткий, промозглый холод.

Причем холод этот, казалось, исходил не извне, а изнутри. Даниил сделал первый вдох и закашлялся.

Дышать не было особой необходимости; скорее, он сделал это по привычке. Волков ощупал себя, чувствуя ушибы и раны, которые надо было восстановить. Лицо странно ощущалось. Как оказалось, шея была повреждена. Вот отчего он умер: сломал шею, когда его отбросило взрывной волной.

Если бы он был просто трупом в той стадии разложения, как положено, то не смог бы не только дышать, но и шевелиться. Однако магия смерти давала такую возможность, частично восстановив тело.