По ком звучит эхо?

Разуваться я и впрямь не стал, полы, судя по всему, не мыли уже давно. Детский плач был едва слышен из-за стены. Повинуясь жесту Елены, я прошел на кухню. На плите в кастрюле что-то булькало. На дверце стенного шкафа висела икона, еще одна стояла на подоконнике рядом с пепельницей. Хозяйка прошла следом, положила письмо на стол, между тарелкой с морковью и разделочной доской.

— Меня зовут Артем. А вас как? — Я решил начать с простых вещей, чтобы укрепить контакт.

— Елена Васильевна. Лена, — ответила она, вытащила сигарету из пачки, лежащей на столе, подошла к открытой форточке и закурила.

— Очень приятно, — кивнул я. — Елена, я занимаюсь... скажем так, случаями, выходящими за рамки... общепринятых понятий. И здесь я вижу, что это как раз такой случай.

Елена молча затянулась, потом повернулась ко мне и ответила:

— Я про вас читала.

На городском портале, в прошлом году. Там и фото ваше было. Это же вы нашли того пацана, которого алкаши похитили? Я бы иначе вас не впустила. Но сразу говорю, у меня денег нет.

— Моя работа уже оплачена. Тем же, кто отправил письмо. Это ведь не вы? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, не я, — она покачала головой.

— И вы не знаете, кто? Ну, или хотя бы подозреваете.

— Подозреваю? Нет, я никого не подозреваю. Мне все равно, если честно, у меня и без этого дел полно.

Ребенок за стеной уже совсем затих. Я поежился, видя, в каком состоянии находится эта квартира. Наверное, даже к лучшему, что живущие здесь люди ничего не видят. Хотя, быть может, если бы видели, то успели бы вовремя убежать? Под потолком залегли густые тени, вся кухня была затянута паутиной, на полу виднелись черные, словно обугленные, следы, уходящие в стену.

И было очень холодно, хотя, судя по Елене, сидящей в одной футболке, это мои субъективные ощущения.

Однако, даже если люди, живущие здесь, и не видят этого, то чувствуют. Это как жить в месте, куда не заглядывает солнце. Хроническая усталость, болезни, депрессия...