Недосягаемое

Mais! НаНы больше нет, однако если я найду Мастера, возможно… peut-être…

МиМи не дала вымолвить ей и слова, растроганно заключив в объятия и возведя над ними обеими надёжный шатёр из крыльев. Недовольному и едва не раздавленному ПеПе пришлось потесниться, когда к ним подключилась и ЛоЛо. Втроём они разревелись от тоски по сестре и общей несправедливости, связанной с жестокостью Мастера, но больше всего они скорбели по той неизвестности, в которую очертя голову собиралась броситься РуРу.

— Mon bébé… mon bébé… — всхлипывала МиМи, содрогаясь всем телом. — Такая взрослая… оглянуться не успела, как ты выросла. Обещай, пожалуйста, обещай нам, что будешь беречь себя и вернёшься целой и невредимой, а не по кусочкам… Ещё одной потери мы не выдержим.

— Пиши нам каждую ночь, РуРу, — подхватила ЛоЛо. — И что бы ни случилось, помни: ты всегда можешь вернуться домой, на Пер-Лашез. Никто не ждёт, что у тебя всё получится, ma chére, просто береги себя.

— Je promets, милые сёстры, je promets, — плача отвечала РуРу, стискивая в объятиях обеих.

— Merci за то, что не стали меня останавливать…

Они не размыкали объятий до самого рассвета и когда первые лучи коснулись их спин, впервые застыли в произвольном порядке, вдалеке от предназначенных для них постаментов.

[1] Помни, что ты прах (лат.)

[2] Бракованными (фр.)

[3] Сестра (фр.)

[4] Но! (фр.)

[5] Моя малышка (фр.)

Глава третья. Треволнения ПеПе

Внезапно выпавшее перо — не к добру, это уж ПеПе знал наверняка.

И сегодня из его хвоста как раз таки выпало маленькое, но противное пёрышко, ознаменовав собой нечто неотвратимое. Будучи суеверной птицей, ПеПе тотчас слетал в дальний угол Пер-Лашез, дабы сбросить его в компостную кучу, рядом с увядшими цветами и затасканными мягкими игрушками, но всё равно ощущал смутное беспокойство.

Если бы только обожаемая им РуРу не показала вчера улыбающегося во весь рот человека, несущего перед собой картонную коробку!.

. Этого человека, по словам РуРу, звали «курьер», и он «доставит её» — что бы это ужасное слово ни значило — прямиком в имение Златовых.

«Златовы» — из разряда понятного, оно было выгравировано на медной табличке, прикреплённой к склепу, на крыше которого восседала РуРу с сёстрами, но всё остальное — неясно. РуРу вообще много говорила, но ПеПе понимал с пятого на десятое, а то и вообще не понимал ничегошеньки.