Поезд отправляется

Поезд отправляется

Никита Воробьёв

Поезд отправляется

Поезд ритмично простукивал колёсами тяжёлые рельсы. Они радостно отзывались на приветствие несущегося состава металлическим шелестом, и в ночи раздавалась вечная и неизменная песня железнодорожных путей – «Тук-тук, чух-чух, тук-тук, чух-чух».

Мне не спалось. Причём не спалось окончательно и бесповоротно. Соседи по плацкарту, которых в этот раз было самое большое половина вагона, на радость внутреннему социофобу, уже давно видели второй, третий и далее по порядку сны. А я всё мучил себя разглядыванием проносившихся за окном тёмных силуэтов и очертаний – деревьев, полей и прочей пейзажной благодати.

Обычно в поездах я засыпаю сразу. Наверное, так действует убаюкивающее покачивание вагона, но в этот раз оно не сработало. Сон, не иначе, промахнулся мимо моей полки и теперь окутал какого-то другого счастливчика. Мне же оставалось только с лёгкой завистью слушать сопение попутчиков, и продолжать изучать заоконное мелькание.

Телефон и наушники одиноко лежали на столике, но я осознанно не хотел нагружать свои глаза холодным голубым светом экрана, а мозг музыкой – не хотел спугнуть возможные крохи сна, которые могли бы в итоге всё-таки захватить меня. Однако, больше всего я рассчитывал на ближайшую длинную остановку, чтобы выйти на пустынный перрон и немного подышать холодным ночным воздухом. Но если верить расписанию ждать мне предстояло ещё пару часов. На короткие, мимолётные как падающие звёзды остановки я даже не заглядывался – от этих несчастных двух минут было бы одно лишь расстройство.

В относительной тишине вагона я услышал чьи-то осторожные, но быстрые шаги. Затем мимо меня промелькнул силуэт проводника. Даже в темноте я видел его ничем непоколебимую улыбку. Кажется, с самой первой минуты, как я переступил порог поезда, она не покидала его лица. Не напускная, искренняя, краешками губ и зеленью глаз под густой сединой бровей, улыбка действовал на всех пассажиров лучше, чем самый крепкий ромашковый чай. На моих глазах даже маленькая собачонка, из породы крикливых вечно трясущихся доходяг, тут же успокоилась, улеглась рядом с ногами хозяйки и довольно заурчала, стоило ему только взглянуть в её сторону.

Удивительный дядька, всем бы таких проводников.

Так вот, этот самый волшебник железнодорожных путей промелькнул мимо как привидение или скорее, добрый домовой дух этого вагона. И тут же я почувствовал, что поезд начинает постепенно замедлять свой ход.