Факультет сбора и трансформации - 3

Страхи, которые Шед всё это время держал в себе, внезапно просочились в неё, будто бы даже плоть обрели. Она сжала пальцы на его плече, лишь ощущение присутствия стало чуть ярче, чуть живее.

Боялась ли она? Конечно, она всё ещё была жива, а любое живое существо боится смерти. В её случае, пожалуй, пугал не сам факт, сколько возможные последствия. В голове внезапно зашевелился противный червячок сомнения: а вдруг ничего не выйдет, вдруг всё зря. И избавиться от его назойливого зудения не выходило никак, крепкие объятия Шеда только чуть приглушали этот голос.

— Мы справимся.

— Ты себя или меня убеждаешь, одуванчик? — он нервно хохотнул.

— Обоих. Мы не имеем права облажаться.

— И не поспоришь. Знаешь, что меня раздражает? Что эта память отзывается только на конкретные запросы и потребности. Ты не можешь прошерстить воспоминания как справочник.

— Иначе бы был огромный шанс сойти с ума. Слишком большая нагрузка на слабый человеческий мозг. Как… как у жрецов происходит эта передача?

— Примерно как у тебя было.

Только запечатывают не в камне, а в тебе напрямую. Хотя кто-то считает, что это знание уже содержится в крови. Вопрос обсуждаемый и однозначного ответа на него нет. Собственно… я через это прошёл тогда зимой. Родители подстроили и «исчезновение», и моё лёгкое пересечение всех наблюдательных пунктов и границ.

Вянка только кивнула. Ну да, ещё тогда в его переходе через границу аномалии было что-то странное, слишком уж беспроблемно он это сделал. Теперь, хотя бы, у неё было этому объяснение.

По аномалии снова полз туман, противный, сырой и холодный, маги сжались в более плотный комок, оттягивая подъем до последнего. То, что ждало их там, пока только нетерпеливо вздыхало, но никаких мер не предпринимало. По крайней мере, пока. Хотя слишком медлить тоже не стоило. Данковцев ещё немного погладил её по спине, отогревая, тяжело вздохнул, запоминая живой запах магички, зная, что после ритуала он изменится, как изменится и сама её природа, и чуть отстранился, заглядывая в выцветшие глаза.

Ярычевская вздохнула в ответ, снова гладя его по щеке. Это не было прощанием, но почему-то ощущалось именно им. Понимание, что время поджимает, заставило её встать первой. Шед поднялся следом, избегая взгляда девушки. Сама мысль о том, что наверху их ждёт ритуальный камень, вызывала тошноту. Теперь они понимал Вянку, ревевшую при кормлении предков.

Тем более, что ему предстояло нанести куда более страшный удар.