Витражи

Я как мать и священнослужитель всегда молилась за тебя и отпускала при встрече все твои прегрешения. Но сегодня вдруг очень сильным откровением ощутила всю твою слепоту. Ты из борца за веру превратился в лютого поборника зла.

- Нет! Нет! Это не правда!

- Не перебивай меня, пожалуйста, а имей выдержку выслушать все до самого конца.

Парень в отчаянии обхватил свою голову руками и замер. Было видно, как дрожь пульсировала по его телу.

- Ты зашел слишком далеко, и в этот раз я отказываюсь помогать тебе. Иногда мне кажется, что мое сердце вот-вот остановится в момент, когда видения, наполненные твоим безудержным безрассудством, вихрем врываются в мою голову.

Тело тут же слабеет и обмякает, а из глаз неиссякаемым ливнем льются слезы.

- Я грешен… Я лишаю их жизни…

- Да, лишаешь их жизни, потом просишь меня о личной исповеди, но проходит несколько дней или недель, как ты снова пребываешь в состоянии праведного судьи и идешь творить справедливость. Кто тебе дал такое право?

- Они – грешники, уродливые гнилой душой грешники!

Мать-священнослужитель встала и пристально-жестким взглядом посмотрела на сына, глаза ее горели огнем негодования:

- И даже та девочка сегодня, которая уже никогда не вернется домой?

- Она испорченной была! Родители – социальники, притон устроили из своей квартиры, весь район там гуляет сутками.

А она…она уже неделю при возвращении из школы рассматривает витрину магазина интим-товаров, что возле ее дома. Ей это жутко нравится.

- Девочке просто понравились черные туфли на длинных позолоченных каблуках.

- Ты считаешь, что ни на что другое и не заглядывалась?

Мать-священнослужитель устало вздохнула, закрыла глаза и снова их открыла:

- Боря, я отпущу тебе этот смертный грех, но желаю, чтобы ты хорошенько прочувствовал все то, что испытала бедная девочка перед своей смертью.

И, не дожидаясь ответа парня, женщина быстро обхватила руками лицо сына и, приблизив свое к нему, поцеловала в губы.

Борис мгновенно ощутил, как в его воспаленное тяжелым разговором сознание острым снопом проникли похожие на мозаичные цветные картины, смахивавшие своей гаммой на витражи.

Потом они пришли в хаотичное движение, словно в старом детском калейдоскопе. Монотонный скрежет, исходивший от этой играющей цветами мозаики, постоянно нарастал, пока не достиг истошного рева.

- А!..-успел только выдохнуть Борис, и в этот момент он увидел улицу на самой окраине города, безмолвную и пустынную. Он безмятежно шагал по дороге, напевая какую-то незатейливую песенку.