Дилитрихис

Мне было тоскливо и грустно до такой степени, что я малодушно размышлял о самоубийстве.

Это временно, это пройдет. Всегда проходит...

Осень - мое любимое время года, но не из-за учебы, а из-за пейзажей, что я видел, звуков, что я слышал. Желтые оттенки и вид потихоньку умирающей природы напоминали мне мое собственное состояние. Я часто мечтал, что смогу также, как природа, умереть осенью и переродиться весной. Родиться прекрасным, полноценным человеком. Увидеть в глазах родителей не сострадание и жалость, а радость и ликование.

Конечно, это были только мечты. Надо быть реалистом и понимать, что реальность жестока и нетерпима, она сама решила, каким я буду и ни за что не поменяет своего решения. Моя мама была судьей. Ее считали самым справедливым и жестоким судьей в городе, потому что ее решения никогда не основывались на эмоциях. Возможно, из-за меня. Думаю, ее сердце очерствело при виде такой жестокой реальности. А я думал всегда, что самый жестокий и неотвратимый суд - это сама реальность.

Мало того, что ее решения никто не мог обжаловать, так еще и решения отличались полным отсутствием понимания логики их. Как будто, она решала судьбы людей, просто подбрасывая кости...

Как будто в ответ на мои мысли, пошел дождь. Когда капли начинали стучать по крыше, мое сердце наполнялось сладостной тоской. Во время дождя мне казалось, что сама планета говорит со мной.

Дождь был сильным, вскоре на небе начали появляться молнии, гремел гром. Я видел, как родители и дети начали прятаться, пытаясь не намокнуть.

На мгновение у меня в голове промелькнула мстительная мысль: "Так вам и надо", я пожалел о ней в тот же момент и отверг.

Следующая молния, что сверкнула в небесах, ослепила меня так сильно, будто я смотрел на солнце, не зажмурившись. Я прикрыл глаза руками и вдруг обнаружил, что падаю!

Моего стула подо мной не оказалось и я шлепнулся прямо на спину, прикрывая глаза руками.

Несколько мгновений, я решался, стоит ли вообще открывать глаза.

..

Потом услышал странный голос, такого я еще никогда не слышал.

- Ну-ну, что ты разлегся, вставай уже! -  визгливый писк и на голос-то походил с трудом, - открывай глаза, придурок!

Потом я услышал другой голос. Такой вкрадчивый, ласковый и добрый.

- Лаура, иди-ка ты погуляй, думаю. Я сам с ним поговорю.

Писклявый голос  фыркнул и послышались мерные шаги. Я держал руки у глаз, другой защиты у меня не было.