Радость

Ах, как хорошо!

Вдруг отворилась дверь и вошла розовощекая, черноокая, с упругими насмешливыми губами, вся такая круглая - не вошла, а вкатилась, шурша зеленым халатиком. Включила свет и поставила на стол поднос со стаканом молока и булочкой.

- Здравствуй, Люба! Меня зовут тетя Рая.  Будем вместе Новый год встречать. Мы с тобой, да Петрович... А ты кто такой? - ее взгляд остановился на Онуфрии, брови удивленно вспорхнули. 

Любаша заслонила Онуфрия и решительно сказала:

- Это Оня. Он только что поступил.

Из травмы. Свалился с горки и ударил мозг. Ему нужен покой. И поесть.

- Оня мозг ударил? - тетя Рая сдержала губы и понимающе кивнула. - Тогда пойду еще стакан молока принесу. Это хорошо, что ты здесь, Оня. Любе будет не скучно. Да и мне... А второго числа придет Иван Тихонович и посмотрит тебя... Ты начала общаться? - ласково спросила она уже у Любаши. - Хорошо.

Она вышла, а Любаша резко повернулась к Онуфрию, взяла его теплыми ладошками за щеки и, глядя в глаза, медленно и отчетливо произнесла:

- Не говори со взрослыми.

Понятно? Они тебя покалечат!

После двух булочек и молока, которые Онуфрий сжевал жмурясь и смакуя, Любаша спросила:

- Ты инопланетянин?

Онуфрий категорически замотал головой - как можно?!

- Не-е-ет! Я - ду-у-х. Дух, Люб-баш-ша. Дух я!

- Приведение что-ли?

Он опять замотал:

- Прив-вед-ден-ния несч-част-тные. Неп-прик-каян-ные. А я - Дух! Мен-ня нет. Но я есть. Я везде. 

- Дух. Зачем же ты пришел, дух? 

- Ра-а-а-адость. 

- За радостью? 

Онуфрий закивал - разговор получался.

Но лицо Любаши вдруг зачерствело. Она смотрела жестко, нахмурив брови.

- Пойдем, - взяла его за руку и повлекла за собой.

Незамеченными они проскользнули по пустынному темному коридору, мимо сестринской, в которой разносился по углам бас Петровича, звон рюмок и смех тети Раи. Спустились по лестнице в темное помещение, где Любаша одела на Онуфрия неимоверную куртку, пахнущую Петровичем, обула в огромные ботинки на меху, сильно затянув шнурки.

Надела шапку, завязала под подбородком меховые уши. Быстро облачилась сама в объемные сиреневые штаны и цветастую дутую куртку, и взяв его за руку, тихо прокралась к выходу. 

Щеколда на двери мягко щелкнула, Любаша навалилась всем телом на тяжелую пластиковую дверь, и они оказались снаружи.

У Онуфрия перехватило дыхание от холодного воздуха. Нос заныл от мороза. Пахло снегом. Снег! В свете фонарей падающие с неба хлопья походили на пух.