Грозовые ведьмы

Это было небольшое деревянное здание, времен возникновения Города — и времен жизни Милдери. Но старым оно выглядело только снаружи: внутри каждый день на чьи-то — наши, горожан — деньги производили ремонт. В каждом кабинете стояли столы из дорогого дерева, на которых лежали позолоченные ручки. А как иначе — мэрия. На себя у нее всегда есть тысяча лишних миллингов. Это же не лечебница и не дрянное училище с потрескавшимся потолком.

Когда я добралась до входа в мэрию, широких ворот со сверкающими даже во тьме ручками, дождь начал стихать.

Проклятье! Добросовестный, называется, спутник! Я нервно стряхнула капли воды с куртки, шагнула внутрь и оказалась в коридоре, освещенном яркими лампами — и абсолютно пустом.

Неудивительно. Ночь, как-никак. Добропорядочные горожане, беспокоящиеся о жизни Города и дающие советы по ее улучшению, в своих кроватях смотрят сны. Ну или численность населения повышают, кто их знает, в окна не заглядывала.

Я прошла до конца коридора, к лестнице, поднялась на второй этаж, вновь дошла до стены и повернула.

Кабинет Покровителя всей дряни находился в самом углу, будто прятался от горожан. Ну а что бы и не прятаться? Я б на его месте ещё и три замка повесила. И сняла золотую табличку с именем сего Покровителя. Но у меня ещё совесть не до конца умерла.

Прислонилась к двери, прислушалась. Там явно кто-то был. Были… И они чем-то занимались. Я отпустила ручку, которой хотела воспользоваться. Совесть… Несколько раз постучав, я принялась ждать.

Теперь даже прислушиваться не надо было. И без того я различила переполох, сопровождающийся шорохом. А, когда я успела досчитать до пятидесяти восьми, ручка опустилась сама. Дверь распахнулась, и из-за нее выбежала девица лет двадцати пяти в коротком синем платье и с взлохмаченными черными волосами. Она покосилась на меня, вздрогнула — и умчалась прочь. Туда, откуда только что пришла я. Устремилась прямиком на улицу, замеченная за нехорошим делом.

— Там холодно.

Дождь, — крикнула я. В самом деле беспокоилась. А вдруг замерзнет, без верхней одежды-то? Но девица меня не услышала, и я махнула на нее рукой. Сама виновата. Дурочка.

Не спрашивая больше никакого разрешения, я заглянула внутрь.

Мэр сидел за излюбленным столом, одетый в солидную белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей. Высокий, подтянутый — не чета сослуживцам! И совсем не выглядящий как человек, которому через месяц будет пятьдесят лет.