Дворники града надежды

— Дашка-какашка! — выкрикнул кто-то из младшей свиты, а Кира переключилась на «поклонника».

— Эй, красавчик… — начала она и осеклась. Попятилась.

Степан усмехнулся, погладил рычащего ньюфаундленда.

— Тише, Ласун. Это всего лишь дети.

— Я вам не Дашка!.. Ласун?! Ты назвал такую зверюгу Ласуном? —школьница, забыв о насмешниках, даже подпрыгнула на месте от удивления.

— За что они тебя не любят? — Степан пропустил вопрос мимо ушей, посмотрел на притихшую компанию сквозь прутики метлы.

— Ай, не обращай внимания.

Я обсмеяла школьный фан-клуб, — девушка закатила глаза, кривляясь, — одной супермегапопулярной поп-звезды! Вот Кирка и бесится.

— А еще в Даринку Игорь влюбился! — пропищала пробегающая мимо детвора.

— Заткнись, мелочь! — Кира покраснела до ушей.

— Игорь? — поднял бровь Степан.

Дарина вздохнула.

— Наш староста. И копия той самой поп-звзезды. Тут кое-кто по нему с ума сходит.

— Что?! Ах ты…

— Кира, пойдем отсюда! — затоптались нетерпеливо приспешники, попятились, косясь то на дворника, то на лохматого пса.

А Кира и рада бы послушать, да отступать, поджав хвост, не хочется.

Эх, молодежь! Степан усмехнулся. Ласун рыкнув, вывалил язык.

— Значит, Кира, любишь копии поп-звёзд?

— Очень они мне нужны… Веником своим тут не размахивай!

Скривившись, долговязая оттолкнула от себя метлу. Дернулся Степан да поздно. Замелькали перед глазами разноцветные пятна. Вскрикнула Кира, как от удара, отшатнулась.

— Дурочка! Стой, помогу!

— Пошел ты! Пошел… — и разрыдалась вдруг.

Обмякнув, села на асфальт, обхватила голову руками.

Нет, она не видела того, к чему уже привык Степан. И хорошо, что не видела. Радуга — она ведь не для человеческих глаз. Не та, которая разноцветная и на небе, а та, что черная и на земле.

Черная лента. Черная и цветная одновременно. И пустота вокруг. Да, я знаю, как это. Когда ты одна во всем мире.

— Уберите от меня… не надо! Мамочки!

— Кирка, что с тобой?

— Да подожди, глупая!..

Звякнув, покатился по асфальту массивный перстень с черепом.

Что за… Дырка в кармане. Дворник наклонился за потерей, а Кира неожиданно резво подскочила на ноги, рявкнула на свою свиту:

— Уйдите! Не хочу вас, сгиньте!

И, рыдая, бросилась прочь. Свита неуверенно переглянулась, но все же побрела следом. Степан укоризненно покачал головой.

— Не дала помочь. Ладно, придет в себя. Не так уж сильно зацепило, — пробормотал он, и осекся, вспомнив о школьнице с подоконника.

— Степан, — она стояла, обхватив себя руками, — мне страшно.