Эти самые

– Сейчас ноги повыдёргиваю!

Но они только загалдели пуще прежнего и со смехом замельтешили крыльями перед глазами. Кто-то меня ущипнул, я в ярости обернулся, меня толкнули под колено – и я упал.

На мягкую невысокую траву, которой возле «Мартовского Зайца» отродясь не росло. 

Цвет у травы был настолько сочный, что в памяти само всплывало слово «изумрудный», про небо хотелось сказать, что оно «бирюзовое» – да и всё остальное выглядело так, будто сделано из драгоценных камней. Такое оно было яркое, глянцевитое… и при этом неживое.

Деревья с идеально ровными янтарными стволами, посыпанная золотистым песком дорога, невысокие кусты с ягодами, как агатовые бусины…

В общем, всё было понятно. Меня утащили Под Холмы. И теперь предстояло как-то отсюда выбираться.

Мелюзга, пока я осматривался, мне не докучала: смирно висела вокруг меня в воздухе, хихикая в ладошки. Гады. 

– Верните обратно, – велел я им.

– А мы не можем, – невинным голоском пояснила ближайшая эльфка с хитрой мордой и тощими коричневыми ручками и ножками.

– У нас своего выхода наружу нет. Нам не положено.

Я попытался дать ей по шее, но она, конечно, упорхнула. Пришлось взять себя  в руки: закатывать истерику при этих я не собирался. 

– Тут должен быть город, а в городе – человеческий консул. Как туда попасть? – мрачно спросил я эльфов. Они загомонили.

– По дорожке, по дорожке!

– Глупый какой человек!

– Ножками иди, наивный, ножками!

Я бы, наверное, и пошёл, но после этих слов подобрал с травы доску и запустил её.

Оказалось, Под Холмами техника работает не хуже, чем наверху. Я немного пролетел на пробу над дорожкой, а  потом оторвался от галдящей мелюзги и резко взмыл вверх – туда, где деревья не заслоняли обзор.

Эльфы, что интересно, не соврали. Вдалеке, среди холмов и рощиц, вправду виднелись высотные ажурные башни, выточенные из светлого камня. А у ближайшего холма спал бронзовый дракон.

Я снизился, облетая его по широкому кругу. Дракон лежал по-собачьи, спрятав морду между передними лапами и вытянув хвост неимоверной длины.

Зубцы гребня, тянувшегося от головы до кончика хвоста, выглядели хрупкими, но острыми, гранёная чешуя вспыхивала на солнце. С правой задней лапой было что-то не то: словно бы шкура содрана. Чётким таким прямоугольным лоскутом…

Только это была не шкура, а кожух, не установленный на место как следует. 

Мне стало любопытно, просто руки зачесались. Я посадил доску, подошёл к лапе и снял кожух совсем.