Не бойся, дитя

Не бойся, дитя

Валерия Калинина

Не бойся, дитя

1.

Янка просыпается в липкой темноте летней ночи, забившись под бок тяжело дышащей маме. Янка не знает, что её разбудило, и тихо лежит с закрытыми глазами, пытаясь понять, почему так колотится сердце. Разве ей снился кошмар? Она не помнит.

Еле слышный скрип справа: кто-то открыл дверь на веранду. «Клац-клац-клац», — когти по полу, будто Липка вошла в комнату.

Янка вжимается в мамин бок, жмурясь изо всех сил. Липки, их собаки, уже год как нет.

Цокот стихает, тишина без него густеет, как варенье. Янка чувствует слабое дуновение, движение воздуха, запах сухой земли и ещё чего-то, железного и неприятного, как когда она упала с крыши и сломала нос.

Не в силах больше терпеть это напряжение, Янка распахивает глаза.

Он сидит у кровати, голый и белый, как зимняя луна, с чёрными раскосыми щелями глаз на узком лице. Он похож на человека, но Янка знает — так только кажется.

Мятое одеяло ползёт вниз, открывая мамину грудь, живот, задравшийся подол сорочки и босые ноги. Янка вцепляется в горячую руку, безмолвно пытаясь разбудить, царапает ногтями, но мама всё не просыпается, только стонет сквозь сон.

Чудовище подаётся вперёд, чёрные волосы стекают на простыни пролитыми чернилами, белые губы размыкаются, выпуская длинный гибкий язык, так похожий на хоботок насекомого, что Янке хочется закричать от отвращения, хочется вырвать себе волосы, выцарапать глаза, чтобы не видеть этот кошмар. Но она не может, не может пошевелиться, не может издать ни звука, пока мерзкий хоботок прилипает к мягкому маминому животу. Может только смотреть в глаза чудовища поверх ткани в дурацкий цветочек. А оно смотрит в ответ, и в ушах начинается щекотное шелестение, будто от сухих гербарных листьев или крылышек мёртвых насекомых.

Пахнет землёй.

«Не бойся, Ивино дитя», — шелестят засушенные листья.

«Не больно», — шепчут мёртвые стрекозы и бабочки.

— Уйди! — тоненько визжит Янка, выдираясь из гнилого варенья ночи, и вслепую пытается ударить тварь, но попадает по маме.

Чудовище, неотрывно глядя на ней, отодвигается в темноту, будто скрываемое занавесом, и на фоне двери веранды мелькает силуэт, напоминающий большую собаку.

Янка рыдает и тормошит маму, но та просыпается только на рассвете. К тому моменту Янка уже понимает, чем пахло чудовище кроме земли: этот запах идёт от глубоко расцарапанной Янкой руки и от простыни между маминых бёдер.

Запах крови.

2.

Янка сбегает в лес после школы.