Облака для Тарии

Облака для Тарии

К.С.Н.

Облака для Тарии

Одинокое Облако лежало прямо в степи и клубилось над цветными крышами города. Солнечным днем мимо него скользили бродячие облака, а в ненастье страх-кони гнали над ним тучи. Если выбежать на улицу во время грозы, можно услышать крики буревых всадников, сотни слов, что сбиваются в одно: гигантское, неразборчивое, суровое. Поэтому во время грозы Тария оставалась дома. Всегда хотелось выскочить, но не разрешали.

Тарии недавно исполнилось шесть, ее черные волосы удачно прикрывали оттопыренные уши, и вся она была тонкой и острой, как иголка. Тария помнила, что давно, когда она еще ездила в коляске, семья жила в другом доме: там за окном забор щетинился досками и на кусте краснели цветы. Иногда в памяти Тарии всплывало то, как одно время у нее горело лицо и как в горле будто царапались крошки: правда, если Тария говорила об этом родителям, они уверяли, что такого не бывает. И тогда Тария начинала думать, что все это ей приснилось.

Тария редко видела сны. Там город был странным, с домами в десятки этажей, с тысячами машин, с грохотом, с падающими обломками стен – и с множеством голосов, как во время грозы. Правда, это просто сны: не бывает гигантских строений, в зданиях всегда три или два этажа, не больше, иначе дома не удержатся и рухнут: так считала Тария.

Единственное, что нравилось в снах – машины. В городе их мало, хотелось бы больше: чтобы разглядывать, изучать устройство и водить. Шестилетней девчонке никто не даст управлять машиной, как сказала мама, но еще она добавила, что мир устроен так: если сильно чего-то захотеть, это сбудется.

Тария захотела машину. Такую, чтобы ездила быстрее ветра, на другой конец города, к друзьям, к бабушке с дедушкой и, через поле – к Облаку, лежащему на земле. А лучше – чтобы летал, и до всех облаков.

Когда Тария рассказала об этом маме, та заметила, что нет летающих машин и что люди никогда не смогут ходить по облакам, а существа с облаков – по земле. К этим существам не стоит лезть, добавил папа. Своих, земных дел по горло. И ушел, как обычно, в комнату – опять целый день мастерить мебель. Пекарь и Дама-цветочница говорили то же самое – людям нечего лезть к облакам. Облака же к нам, на землю, не лезут, добавляли бабушка с дедушкой. Кроме одного, так оно лежит себе в степи, отбилось от сородичей: так и человек, который полезет в небо, останется одиноким.

Тарии не хотелось одиночества.