Василиса

Какой закат? Какое солнце?

У окна стояла совершенно обнаженная девушка с длинными черными волосами, полными алыми губами и зелеными глазами. Яркими, светящимися зелеными глазами.

— Прикрой дверь, — певуче произнесла она чарующим голосом, и Вовка подчинился, чувствуя, как в голове начинает клубиться сладкий туман. — Умница, мальчик. А теперь подойди ко мне.

Шаг. Один. Второй. Четвертый... Что-то обожгло руку, сжимающую маленький холщовый мешочек. Мешочек?

— Брось его. — Этот голос. Восхитительный, небесный, пленительный.

Вовка медленно вытянул руку из кармана, уставился на то, что жгло ладонь...Откуда у него это? Надо выбросить...

И тут перед глазами возникло улыбающееся лицо Катеньки, ее смеющиеся зеленые глаза, когда она принимала из его рук букет астр, и пахнущий осенью двор, и неожиданно теплый ветер, растрепавший челку...

Вовка испуганно сжал в руке отданный новенькой мешочек, вскинул голову, глядя прямо в ядовитые злобные глаза.

Страшно? Так ты сказала, ясноглазая, странная девушка? «Страшно» по сравнению с нахлынувшим на подростка ужасом было пустым, ничего не значащим словом. Жуткие глаза твари на лице милой, светлой девочки парализовывали.

— Где...Катя? — хрипло выдохнул Вовка.

Запахло мятой, и комната начала рассыпаться, осыпались даже тонкие лучики закатного солнца. Вовка понял, что стоит посреди заброшенной девичьей комнаты, когда-то бывшей очень уютной и симпатичной. В углу позади него рыдала Леся, прижимая к себе бледного неподвижного Димку.

— Притащила сюда этих сопляков влюбленных, ведьма? — голос был хриплый, низкий, потусторонний. — Не стыдно было над мальчонкой чаровать?

— Ни капли. — Новенькая склонила голову к плечу, ее пальцы начинали разгораться холодным бирюзовым пламенем.

— Не боишься? — существо улыбнулось, хищная полу безумная улыбка исказила доброе лицо Катеньки, а потом чудовище метнулось к девушке, отшвырнув Вовку к стене.

«А ведь я и имени ее не знаю... — собственные мысли показались подростку абсолютно неуместными, глупыми. — Нужно встать и помочь ей!»

Но встать не получалось, ноги не слушались, тело била крупная дрожь, и все, что Вовка мог, это смотреть, как голая не-Катя, обвивает шею незнакомки, шепча:

— Не боишься, а ведьма? Я ведь сильнее...

— Врешь, — девушка не смотрела на существо, старательно отводила взгляд.