Иллюзия

– Я всего лишь автор фантастических историй, слишком много о себе возомнивший…

– Нет, – изумрудные глаза Фолирема заглянули прямо в душу молодого человека. – Ты способен сотворить подлинное чудо. Ты написал историю о мечте, своей собственной мечте, которая у тебя не сбывается. Ты находишь в этом безграничном страдании некую глубину и эстетику, хочешь вызвать сочувствие.

– Да, через это сочувствие я хочу, чтобы читатель задумался…

– Никто ни о чём не задумается, ибо думать все разучились, – резко заявил демон. – Не пытайся вызвать мысли.

Вызывай эмоции. Вызови восхищение. Напиши историю о мечте, которая сбывается вопреки всему. Напиши историю о том тебе, который приходит к успеху, который воплощает в жизнь все свои самые амбициозные мечты.

Джордан потупил взгляд, кивнул, взглянул на стопку ещё неисписанных бумажек, над которой тут же зажёгся свет. Переведя взор обратно, молодой писатель вздрогнул: пугающего и столь убедительного собеседника уже не было. Тряхнув головой, юноша отдышался, прошёл к миниатюрному холодильнику и открыл у того дверцу.

И без того крохотный, своей пустотой холодильник совсем удручал, лишь почти допитая бутылка молока да ломоть сыра лежали на одной из трёх полок. Выхватив бутылку молока и опорожнив её до конца, писатель выпрямился, подошёл к столу и резко выдохнул.

Может загадочный мужчина ему и померещился, может это всё и была галлюцинация обезумевшего от горя сознания или же воплощение внезапного творческого вдохновения. Неважно. Всегда можно попробовать рассказать иную историю.

Всегда можно попытаться вновь. Всегда можно найти обход той преграды, что образовалась в твоей жизни…

Фойе перед приёмной редактора встретило приятным уютным золотистым освещением, а изысканные изумрудные обои придавали ему некой элитарности. Слова загадочного мужчины тронули Джордана, и пару дней он провёл за написанием нового рассказа, с которым и решил наведаться в последнее издательство, самое крупное, а потому самое, как ему казалось, недоступное из всех. На удивление, равно как и в новой версии рассказа, его приняли с максимальным радушием, предложили чай, а рассказ деликатно приняли из рук и отдали на прочтение редактору.

Прошло, должно быть, около десяти минут, когда секретарь вышел из кабинета начальника и, широко улыбнувшись, кивнул в знак разрешения войти.

Множество безуспешных встреч отбили у юноши всякое волнение, а потому входя в просторный кабинет с богатой деревянной отделкой, он не испытал ни капли смятения.