Бастион: Хрустальный плен

“Привет, Матус! Всё хорошо, как у тебя день прошёл?”

“Хех) Мимо прошел, а я за ноутбуком в это время сидел))

Слушай, вот подумал – когда нам лучше организовать встречу?” – натыкал я сообщение.

“И что надумал?)” – коротенько возник ответ председателя.

“Может завтра?”

Окошко на смартфоне показывает, что Вероника пишет. Потом пауза и опять пишет.

“Хорошо, во сколько тебя ждать?” – пришло в итоге небольшое сообщение.

“К часам десяти буду – это нормально?” – написал я, почему-то засмущавшись.

“Тогда готовься к девяти из дома выходить – Вадо уже будет ждать.

Мы продолжаем общение, полное интереса и радости. Комната совсем погрузилась во мрак, стоило ноуту погасить экран. Только светоды горят и шумит охлаждением подставка. В итоге, когда попрощались, было далеко заполночь, усталость просто вдавливает в кровать, пришлось приложить все силы, дабы почистить зубы.

Прошла ночь и новый формат утра радует всё больше – папа в гостиной и работает за ноутбуком, рядом, на удалении руки, – кофе и сладости, как он их называет – вкусняхи, а мама хлопочет на кухне, откуда ароматы таки прорываются в дом, избегая шумной вытяжки.

Время не успело подойти даже к восьми – лениво меняет цифры в районе первой четверти и я спокойно окунаюсь в утреннее общение, походу рассказав о предстоящей поездке к Веронике. Новость мама восприняла спокойней, не как в прошлые разы, и мы лишь обсудили внешний вид.

Зеркало явило весьма приличный образ: кислотно-жёлтый верх и коричневый низ. Шорты я выбрал из крепкой ткани, с множеством карманов, а майка нравится и яркостью, и рунами, что эффектно напечатаны на спине и груди, в виде орнамента. Чуть смущает отросшая рыжесть волос, а вот щетину я сбрил начисто. Пригляделся к глазам – не опухшие ли, нет ли мешков? Вроде всё хорошо, кожа нормальная, можно и на выход. Дядь Вадо скоро подъедет.

 Слегка озябший ночной мир, набирает тепла от вовсю сияющего солнца. Его яркий лик второй половины августа, конечно, уже не столь пекущий и ярящийся, как в июле. Зрелый взгляд светила ещё может накалить мир до жары, растекаясь в полыхающих закатах, а потом приходит ночь и приводит ясноокую свежесть и сестру прохладу. 

Лимузин уверенно рассекает графитовое полотно, тут же смыкающееся сзади. Мимо мелькают дома и участки, словно острова.