Vânt

— Прости-прости-прости… просто… ты себя видела? Ты не Вент! В тебе нет ничего от Вент!

— Ни силы прежней, ни крови, — соглашается девочка. — И зовут меня Джейн Майклс. От меня лишь память осталась. Душа осталась. И дар мой живет не в крови, а в душе. И теперь я понимаю, что веками приходила на эту землю некромантом — когда сильней, когда слабей. Но это есть — суть моя. И ты знаешь, что от сути отказываться нельзя. Так что иди, напейся, а потом скажи мне, чем я могу помочь ФБР.

Рик смотрит на нее. А на него смотрит Вент.

Другое тело, но та же душа, та же застарелая боль потерь, та же невысказанная горечь, та же усталая насмешка над миром и собой.

— Я буду пить неделю, — предупреждает Рик.

— Главное, останься живым, — встает со скамейки Вент, отряхивает платьице, смотрит серьезно. — Если решишь омыться в Колыбели Душ, я найду тебя в следующей жизни и отомщу.

И идет спокойно к симпатичной светловолосой женщине, которая тепло ей улыбается. Наверное, это мать ее нового тела. Мать Вент? Вент не сильно повезло в прошлой жизни с семьей.

А сейчас ей хотя бы рады.

Рик вздыхает и закрывает лицо ладонями.

Он помнит, как сидел у могилы Вент с полупустой бутылкой виски, плакал, но ничего не просил, зная, что она никогда… никогда… не вернется. Потому что подобным ей — нельзя. Те, что касаются смерти, должны уйти к ней раз и навсегда.

— Эй! — выдыхает Рик, убирая ладони от лица и глядя на остановившуюся и смотрящую на него Вент. — Ты уже купила новый кулон?

Вент усмехается и тянет цепочку. Он думал, что на ней висит крестик — как у любой милой девочки-католички.

А там висел хорошо знакомый кулончик с чертовой надписью “Не реанимировать”.

2. Жвачка

Девочка была светловолосая и маленькая — шортики, гольфики, футболочка и жвачка. Она выдувала жвачку, когда шла к дому, где часа четыре назад выпотрошили целую семью.

— Эй, вы куда, мисс? — преступает ей путь Джим Симонс — патрульный, которому точно нельзя пропускать ее мимо.

Девочка останавливается, смотрит на него снизу вверх насмешливым — удивительно взрослым — взглядом черных глаз, усмехается, уточняет:

— И чем я вам тут помешала, мистер патрульный?

— Туда нельзя, — осторожно говорит Джим, не зная, как объяснить, что это — место преступления, что эксперты собирают улики, а агент ФБР ждет какого-то важного, и тут совсем не место для маленьких детей.

— Мисс, вы не могли бы вернуться… домой или… тебе есть… куда…

И он осекается, потому что девочка смотрит с такой взрослой насмешкой, что становится жутко.