Охотник на духов

Охотник на духов

Антон Демченко

Пролог

Сон... Дети во сне летают и смеются, взрослые «пережёвывают» собственные проблемы, а старики... Не знаю, не могу говорить за все «пескоструйные машины», но для меня сон — это возвращение к жизни. Запахи, которые мой старый сизый нос уже давно не ощущает; краски, которых не видят мои слезящиеся полуслепые глаза; звуки, прелесть которых уже давно недоступна моим глухим ушам... Все это возвращается только во сне. А наяву... О нет, явь полна других радостей, но они... приправлены горечью времени. Гордость за детей сильных, уверенно шагающих вперёд, соседствует с сожалением о том, что мать не видит, как высоко взлетели её птенцы. Восторг от первых самостоятельных решений внуков никак не может избавиться от тяги поправить, подсказать им верное решение в их забавных и пока ещё таких наивно-чистых порывах... И грусть. Грусть от того, как быстро меняется этот мир, и... каждое его изменение сопровождается ещё одним пустым гостевым креслом на дне рождения, о котором давно не хочется вспоминать. С каждым годом этих пустых мест вокруг все больше и больше. И в очередной «праздник» дети отводят глаза, жалея старое больное сердце… «Он не смог: ты же знаешь, дорога в вашем возрасте так тяжела... Она в санатории: ей нужен морской воздух, а Верочка нашла замечательное место в Коктебеле...» Натужно улыбаясь, вразнобой говорят они, забывая, как в детстве отхватывали хворостиной по заднице за куда меньшую ложь. Обмануть родителей? Пф! Не смешите…

Но... я не могу, не имею сил и желания хватить рукой по столу и пригрозить все той же хворостиной. Туман отнимает все силы, погружает в топкую бессмысленную апатию... засасывает болотом. И остаётся только улыбаться... радоваться их жизни, продолжению себя и ушедшей любимой, видя её в их глазах, движениях, жестах и смехе... и устало ждать прихода сна. Яркого, тёплого... может, последнего.

Фыркнуть от попавшего в глаз солнечного зайчика, подскочить, заслышав шорох в сваленных у стены картонных коробках и, уловив голодное урчание в животе, ринуться на поиски еды, морща нос от забивающих его городских запахов раскалённого асфальта и бензина от пролетающих по улице машин. А потом, после «завтрака», вытянуться на нагретом за день камне невысокой, но такой удобной и широкой парковой ограды и щуриться на алый свет заходящего солнца, отражающийся в водах пруда, да изредка лениво поглядывать на разгуливающих по парку людей.