Уроки ведьмы. Книга вторая

Когда все эти безумные события отошли в прошлое, перед Леной раскрылось наконец во всей красе, что она натворила, и она, конечно, не могла себе этого простить. Каждый раз она бубнила мне про свои планы на уход в монастырь, но пока все ограничивалось словами. Я ничего ей не советовала. Не отговаривала и не поддерживала. Да и говорили-то мы нечасто. Потом появился Антон, и я, по известным причинам, на какое-то время вообще потеряла связь с внешним миром. Когда же Антон ослабил узы, я несколько раз созванивалась с подругой, но мы так и не встретились.

Теперь же мы потихоньку восстанавливали наше общение, но до встречи пока дело не дошло. Я хотела ее увидеть и каждый раз в начале недели планировала позвать к себе в один из выходных дней. Но наступала пятница, и я, представляя, как будет здорово провести очередные субботу с воскресеньем в прекрасном обществе себя самой, Ленку в итоге не приглашала.

Сейчас, глядя в окно на дождливый двор, я опять подумала о подруге. Можно было предложить ей приехать в надежде, что в такую погоду она и сама откажется, и тогда со спокойной совестью наслаждаться одиночеством.

Но что, если она вдруг согласится и приедет?..

Так и не решившись на звонок подруге, я, прихватив бутылку вина, прошла в магическую комнату, которая теперь являлась просто напоминанием о времени, когда я могла колдовать, зажгла несколько свечей и, поставив вино на пол, забралась с ногами в уютное кресло. Из-за его подлокотника торчал черный гриф гитары. В последнее время я вспоминала то, чему когда-то училась в музыкальной школе.

Сначала руки не слушались и пальцы ставиться не хотели, но постепенно дело пошло на лад. Я выудила инструмент из-за кресла и, расположившись поудобнее, стала наигрывать простенький вальсовый мотив, тихонько подпевая гитаре.

Ты же ведьмой была,

А теперь ты в житейских заботах

Потеряла иль где-то забыла свое помело.

Только в сердце игла,

И сковало, запутало что-то,

И твое косоглазие вдруг почему-то прошло.

Ты гадала легко,

И, глаза за ресницами пряча,

Улыбалась таинственно, глядя в расклады таро.

Но бежит молоко,

Надрывается дочка от плача,

И твое окруженье – пеленки, посуда, ведро.

Ты стоишь у окна,

И мерещится чуть еле слышно,

Что подруги зовут, пролетая, с собой на шабаш.

Только ты не одна,

И следит за тобою всевышний,

И за все колдовство этот мир ты уже не отдашь.

Только дочка порой

Как посмотрит с усмешкой лукавой,

Как блеснет в уголках ее глаз огонек колдовской.