Ламия

– Осиновый кол в сердце?

Похожий на патриция мужчина приподнял бровь:

- Никак вы на охоту собрались?

- Может, и собрались, – буркнул богатырь, – тебе-то какое дело?

Оловянная посудина со стуком опустилась на деревянную столешницу; вино выплеснулось, смочив окружающих багряными брызгами.

- Верно, дело это не моё. Но и не ваше тоже, – чётко разделяя слова, вымолвил тот, которого весь Царьград называл Протеем. Кем его только при этом не считали – вампиром, оборотнем, бродячим магом. Молва сходилась на одном: Аполлоний по прозвищу Протей – чрезвычайно странный человек.

А репутация, как всякая шелудивая псина, бежит впереди хозяина.

- Почему не наше? – Леодий съёжился под ледяным взглядом серебристо-голубых глаз. По его спине пробежала целая толпа мурашек. – Ты сам сказал: ей всё равно, в какой дом забираться.

- Потому что все вы в очах ламии – просто свежее мясо, – Протей назвал хищницу без суеверной боязни. – И лёгкая добыча. Потому что никто из вас не знает, как она выглядит на самом деле.

Ламии хитры, они умеют отводить глаза. Кто знает, может, она сейчас сидит здесь, среди нас, и слушает, о чём мы говорим?

В наступившей тишине ворчание утробы корчмаря показалось громом.

- А я думал, они того, чисто бабы, – негромко произнёс кто-то.

Тишину разорвал многоголосый гомон: каждый стремился высказать соседям своё мнение о ламиях вообще и о той конкретной твари, которой вздумалось забраться на Палатин и выкрасть сенаторскую дочку.

Протей тяжело вздохнул.

Бросив на стол мелкую монету, он вышел прочь из корчмы, под палящее летнее солнце. Леодий молча проводил его взглядом.

В доме сенатора Григоровиуса не объявляли траура, и потому Фелисанта не стала одеваться в чёрное. Однако тёмно-багряный наряд, в который заплаканная няня облачила свою госпожу, недвусмысленно намекали на горе, царившее в этих стенах. Увидев в холле одиноко стоящего мужчину в светлой открытой тунике, женщина машинально прикрыла волосы шитым золотом покрывалом.

- Ты хотел видеть меня, Протей?

Услышав пропитанный печалью знакомый голос, Аполлоний быстро обернулся:

- Я решил, что тебе может понадобиться моя помощь.

- Тогда ты должен был прийти вчера.

Аполлоний смутился. Это выглядело странно – обычно упрёки не проникали сквозь надетую им броню высокомерия. Измученная горем женщина окинула гостя оценивающим взглядом:

- Ты ничуть не изменился, Протей. Видно, и вправду не стареешь.