Белая пешка — черный ферзь

Белая пешка — черный ферзь

Екатерина Мирская

Белая пешка — черный ферзь

Автомобиль несся по ночной трассе. Или, скорее, летел, как казалось со стороны. Плавные линии корпуса, обтекаемые потоками ночного дождя, выглядели, словно случайный, а оттого идеальный взмах кисти с акварелью. А может, и как картина в стиле экспрессионизм — не шедевр, но претендующая на это звание, а может, для кого-то уже являющаяся таковым. Но в любом мало-мальски ценном произведении искусства есть несколько слоев: то, что видит человек сразу, и то, что может разглядеть, приглядевшись, всмотревшись в пелену дождя и попытавшись разобрать что-то за тонированным наглухо боковым стеклом. Конечно, каждый увидит свое: кто-то богатого бизнесмена, кто-то избалованную девицу, и только автор знает, что за толщей водного потока и бронированными дверьми скрывается другое произведение искусства.

Художнику всегда казалось, что мрамор слишком холоден, а слоновая кость при всей своей податливости в умелых руках не всегда может передать эмоциональную окраску, а потому для этого своего творения он выбрал фарфор. Именно этот материал смог передать всю аристократичность и трагизм, заточенные в хрупкой фигурке и идеально прямой спине. Казалось, от напряжения у него сводило плечи, и даже удобное кожаное сидение не могло помочь ему расслабиться. Но взгляд небесно-голубых глаз был спокоен, без боли, без смятения, и только собственное отражение в черном стекле заставило его стыдливо и обреченно прикрыть глаза.

У мастеров фарфоровых кукол есть старая как мир традиция — в голову своей куклы они всегда вкладывают кусочек глины, вкладывая характер куклы и ее мысли. У этой хрупкой, ангелоподобной куклы были мысли и характер, не соответствующие ни его внешности, ни даже его имени. Создавая странный и где-то даже страшный контраст. Не о войне должно думать столь хрупкое существо, не о боли и смерти, не о жертвах и не о том, что у него руки по локоть в чужой крови. Но, по сути, у Элиаса не было выбора. Он родился в этом мире — мире бесконечной, но незримой войны между посвященными людьми и созданиями ночи, которые, казалось, были порой старше самого человечества.

В жизнь мальчика война ворвалась, когда ему было три, забрав с собой мать и окончательно ожесточив отца, превратив его из трепетного и любящего отца в хладнокровного истребителя вампиров, возглавившего посвященных. А Элиаса из сына в наследника и головную боль ночных тварей.