Иглы

В хорошей темноте добежав до подъезда, незнакомка испуганно колотит в железяку двери, которая все же открывается через какое-то время.

Наблюдатель привычно на ощупь (как всегда, света в его квартире не было) проскочил в прихожую, быстро обулся, заткнув незавязанные шнурки в ботинки, и побежал вниз по лестнице.

Внутренности пролетов были подсвечены чуть мутным жжением.

Добравшись до первого этажа, Наблюдатель распахнул входную дверь дома (в несколько этажей, на которых никто особо и не жил). Перед ним предстала девушка в шапке и прочем зимнем «обмундировании», немного красивая, немного странная.

Незнакомка тут же ринулась вовнутрь. Ей сейчас было не до парня-придурка, открывшего дверь нараспашку. Девчушка пыталась отдышаться…

- Ты кто такой вообще? – сквозь вздохи уходящего страха спросила она незнакомого спасителя.

- Наблюдатель, - загадочно (и глупо) улыбаясь, ответил он.

Девушка решительно пролезла в подъезд, отстранив своего спасителя в сторону. Темная глухота вокруг переливалась по углам…

- Ну давай, веди к себе… - практически потребовала девица, успокоившись окончательно.

- Тебе не важно будет, как меня зовут… Но пошли, конечно.

И они пошли по лестнице. Вместе.

Добравшись до квартиры парня, они прошли внутрь, девушка, сняв зимние сапоги, как домой, «внедрилась» в ближайшую комнату и уселась на продавленный диван.

- Твою мать! – подала голос незнакомка, снимая шапку. Ее волосы заблестели красивой волной, видимой в далеком свечении через окно комнаты.

- А что ты хотела? Я тебя спас. – Наблюдатель присел в кресло. Ему эта девушка теперь понравилась еще больше.

- Ты, может, меня накормишь, раз уж спас?

А накормил он ее притворными заслугами придворных, трехлинейной правдой дороги, смазанным следом от внешней микропечи кондиционера соседей плюс приторными улыбками взглядов рекламы (любой рекламы)…

Покуда незнакомка угощалась бутербродным салатом, парень-Наблюдатель смотрел в ее сторону, как будто в телевизор. Уже скоро она отставила опустошенную супницу (применяемую хозяином квартиры в качестве тарелки).

Чернота ее смерти поражала парня. Он всегда любил эту старую супницу. И ему вовсе не хотелось, чтобы ночная незнакомка ее раскокала. А получилось именно так: красотка, наевшись бутербродов, немного не донесла тарелку до приемлемой точки стола. Супница пошатнулась, не удержалась, упала и звонко разбилась в относительной темноте.

- К счастью, наверное… - подал парень свой хрипловатый голос.