Протокол "Шторм"

И надо же так вляпаться?!

Сначала хозяин квартиры хотел преподать оболтусу урок и оставить его на ночь в опорном пункте, однако после первого тайма и третьей бутылки пенного, Денис Панкратович раздобрел, почувствовал себя расслабленным и решил проявить великодушие. Вслепую нащупав телефон на журнальном столике, он набрал номер одного своего давнего знакомого. По памяти набрал, не задумываясь.

- Привет, Леша, это Денис. Слушай, сделай одолжение. На Московском вокзале в опорном пункте твои бойцы моего однофамильца маринуют.

Да, родственник. Попал по беспределу. Ты бы своих архаровцев приструнил, а то ведь всплывет что у журналюг, так потом не расхлебать. Да, протоколы изыми, служивым внушение с занесением в грудную клетку. Ну, доставь его ко мне, хай переночует. Чай не чужой. И за мной не заржавеет.

Казалось бы, слово, простое словосочетание звуков, а имеет силу и не малую. Одно только, но, произнесено оно должно быть определенным образом, с расстановкой, с интонацией от одного мудрого волхва к другому.

Скажет дурачок на лавочке, вроде лепет. Скажет седой муж на сходке, заклинание, али приворот получился. Было так испокон веков, и раньше то скорее колдовство называлось. Теперь же просто, блат. 

В первом часу ночи Пашку разбудила возня за дверью и скрежет ключа в замочной скважине. Как человек честный, Кочетков никогда на отсутствие сна не жаловался, и только что-то серьезное могло отвлечь его от такого замечательного занятия. 

Итак, происходило странное. Что – понять спросонья, разумеется, было сложно.

Пока арестант протирал глаза и вертел головой, осознавая себя в этом грубом и противоречивом мире, замок щелкнул и на пороге камеры появился все тот же давешний сержант. Вид у него был смущенный, разозленный и растерянный одновременно.

- Куда меня? – Предчувствуя худшее, хриплым со сна голосом поинтересовался Пашка у полицейского. – В СИЗО? 

- С чистой совестью на свободу, - огрызнулся служивый, распахивая дверь камеры нараспашку. – Вещи заберешь у меня на столе.

Тебя уже ждут. 

Как говориться, на безрыбье и попа пирожок. Выяснять, что же такое произошло в столь поздний част, что Фемида, спохватившись, отвела свой карающий меч, Пашка злорадно взглянул на скрючившегося на нарах словоохотливого сокамерника, и уверенной поход мигрирующего лемминга устремился к желанной свободе. В дверях Кочетков столкнулся с низким широкоплечим типом в кожаном пиджаке, который перегородил ему дорогу и по-хозяйски осведомился.