Поганое урочище

Вокруг не было видно ни зги. Но зато, вроде бы, сухо…

Проснулся Козихин от холода. Он лежал посреди маленькой землянки, на куче из прошлогодних листьев и пыльных телогреек. Через узкие бойницы, низкую дверь и дыру в потолке просачивался бледный утренний свет. Громко чирикали птицы. Шелестел листвой молодой ивняк.

Козихин с трудом встал на четвереньки и выполз наружу. Приютившее его строение представляло собой небольшой квадратный короб, утопленный в землю. Над первым ярусом ступенькой поднимался второй, с бойницами.

Чёрный камень, от времени заросший мхом, кое-где покрывали дурацкие рисунки, оставленные сельской молодёжью: корявые изображения людских фигур, не то бегущих, не то танцующих, вскинув вверх прямые руки.

— Тьфу ты, — сказал Козихин сам себе. — Приснится же всякая дрянь!

— Мееее, — ответили сверху.

Козихин вздрогнул, поднял голову… С крыши ДОТа на него укоризненно смотрела Зира.

Вдруг из леса, со стороны берёзовой рощи ветер донёс голос, такой знакомый и очень родной:

— Вита-а-аль-ка! Виталенька! Ау!

— Катька! Я тут! — обрадовавшись, крикнул Козихин.

И только потом с сомнением покосился на содержимое своего рюкзака: мятая тетрапаковская коробка с молоком, обкусанный батон…

Через пару минут из берёзок выскочил Минтай. За ним бежали Катя в сбившейся на затылок панаме, Алёшка и Танечка. Ещё через миг семейство уже обнимало Козихина, дружно смеялось, висло на шее, сыпало вопросами, а Минтай скакал вокруг, вилял всем телом и преданно заглядывал хозяину в глаза.

Как только первый всплеск радости от встречи схлынул, дети кинулись рассматривать ДОТ, а Козихин с женой присели на кочку у его входа.

— Ну ты даёшь, — торопливо говорила Катя, обнимая мужа. — Я чуть с ума не сошла! Приезжаю утром — дом закрыт, куры не кормлены, Минтай на крыльце плачет. Я к Бене — он говорит, ты ещё вчера ушёл в Заповедное и больше не появлялся. Я в Заповедное — там вообще болтают, будто ты зачем-то козу у Афанасьихи купил…

— Ну да, купил, — сказал Козихин, скромно отводя взгляд.

— Подумал, в хозяйстве пригодится.

Катя чуть нахмурилась.

— У Афанасьихи отродясь никаких коз не водилось. И вообще, у ведьмы ничего покупать нельзя, она тебе вместе с покупкой чужую порчу сбагрит.

Козихин тяжко вздохнул и прикрыл глаза.

— Кать... Ну что ты несёшь? Порча, ведьмы какие-то... Двадцать первый век на дворе.

— Раз такой умный, должен знать, что животным при продаже полагается иметь ветпаспорт. Или хотя бы справку из районной ветстанции.