Приставка

В этот раз ребята пошли мыться первыми, а мы в женском обществе остались в предбаннике, ждать очереди. Я постоянно возвращалась мыслями к Пашке: «Дурак, какой дурак!»

– Валерия, а вы где работаете, в милиции? – Аня попыталась завязать разговор, явно озадаченная затянувшимся молчанием. Ольга меня не особо жаловала, скорее мирилась, что возникаю время от времени. Спасибо, ревновать перестала: поняла, что Данька мне как второй брат.

– Правильно сейчас говорить – полиция. Ментов нет уже, теперь полицейские, хех! А я в приставах работаю: возвращаю долги, арестовываю имущество.

В ещё меньшем почёте, короче, чем менты. Тьфу, полицейские! – я с удовольствием прихлебнула из большой прозрачной чашки. Свежезаваренный чай с мятой, лимоном и смородиновым листом оставил во рту приятную кислинку. – И зови меня Лера.

– Хорошо, постараюсь. Просто неловко как-то, когда человека в первый раз видишь, «тыкать».

Ольга хмыкнула:

– Даже если будешь «выкать», всё равно – Лера. У неё так и в паспорте написано!

– А почему? – девчонка удивлённо заморгала.

Реснички, что доставали почти до самых бровей, тянули её веки вниз.

«Бедняга, что ж ты в баню-то с наращёнными пошла. Повыпадают же! Столько денег – и в тазике оставить! Хотя чё я: сама в прошлом году такую же ерунду сделала, потом с тремя ресничинами ходила», – подумала, потом ответила на вопрос:

– Потому что папа, Царствие небесное, как сказал, так паспортистка в сельсовете и записала. Мама талдычила, пока ходила беременная: Лера будет, Лера.

Он пошёл и сказал: Быкова Лера Анатольевна.

Ольга, хоть и слышала историю раз триста, всё равно заржала, а Анька продолжила недоверчиво махать чёрными «опахалками». Как у молодой коровки, чесслово!

– В мужском коллективе, наверное, работаешь. Тяжело? Кстати, а пристав-девушка как правильно называется? При́ставка?

– Ты чего? – я чуть чаем не поперхнулась.

– Ну как? Сейчас же говорят: юристка там, авторка, предпринимательница…

– Юристка, авторка, поэтка, пилотка… – я только хрюкнула.

– Равноправие в буквах, ага. Я вот после института у нотариуса год работала. У, лютая баба! В девяностые ещё в государственной нотариальной конторе начинала, карьеру строила в такие лихие времена! Кремень! Бандиты к ней кланяться ходили, авторитеты. Некоторые, кто живой, до сих пор ходят. Попробуй ей скажи, а не хочет ли она быть нотариуской? Или как… Нотариусцей? Ох, на таких оттаскает ху…

– Вот тебя торкнуло, Лерок! – парни как раз вывалились из парной.