Приставка

– И передай этой кровопийце: пусть своим телевизором подавится!

– Так и скажу, – фыркнула я на прощанье.

Раньше ездить в общественном транспорте с большим количеством налички было ссыкотно, поэтому, как только появилась возможность, я взяла первый в жизни кредит и купила Ниву. И ни разу ещё не пожалела: помещалось много, проезжалось везде. Единственное, бензина ласточка жрала – мама не горюй!

«А ремень ГРМ? А печка накрылась в январе? В прошлом месяце коробка передач разве не полетела? – зазвучало в башке.

– Лера, какая ласточка?! Ворона хромая стреляная!»

– Тебя не спросила, глюк! – и я под гневное бибиканье развернулась через две сплошные и добавила газу, чтобы успеть доехать к планёрке.

***

– Быкова! – голос начальника свистящим шёпотом прошёлся по кабинету, отскакивая от стен и обратно к ним – от моих поклацивающих зубов. Мне уже на подъезде к отделу начали названивать ребята и предупреждать, что будет буря. – Танцуй: благодарность тебе настрочили, аж в Москву, в центральное Управление!

Дальше демонстративно поправил очки, поднял листок повыше и громоподобно зачитал:

– Прошу объявить благодарность и выдать премию судебному приставу-исполнителю Быковой Лере Анатольевне, за своевременное решение проблемы, всестороннюю помощь, и взыскание в мою пользу в рекордно… – голос прервался, очки подпрыгнули на переносице.

– Все слышали, да? Рекордсменка хренова! В рекордно короткие сроки долга с моего бывшего квартиранта… Дальше фамилия-имя, спасибо, спасибо и так далее.

Он сдёрнул очки и пригвоздил меня взглядом к линолеуму.

– Мне аж позвонили сразу из Москвы! Говорят, кто это у вас там отличился? А что за премию ей надо: у вас приставы совсем на хлебе и воде или, наоборот, зажрались? Небось, сама и диктовала, а, Быкова? Поощрить, наградить… Работница золотая нашлась!

– Сергей Игоревич, да вы же меня знаете, я никогда… – пролепетала, глядя вниз, на новёхонькие мужские ботиночки за сорок тысяч – видела такие недавно в торговом центре.

Хотела Максу купить на годовщину, но жаба не то что задушила – закопала заживо в яму со жлобством. И крестик сверху присобачила: «Покойся с муками совести, Лера Быкова – нищебродище».

Начальник протянул помятую бумагу:

– На вот, распишись в получении премии! Выпендрилась она!

Руки дрожали, но я кое-как цапнула лист, стараясь не зареветь.