Юный кровосос

Мамочка, спасите! Сначала этот бритый с антивампирными пулями, а теперь и это! Даже не знаю, что страшнее, быть пристреленным или съеденным. Стыдно признаться, но я скулил, глотая слезы. Я ведь даже убежать в таком состоянии не могу.

Послышались выстрелы. Потом еще.

— Почему ты не дохнешь?! — сипло завизжал пацан, но крик его оборвался.

Теплые капли упали на лицо. Через секунду меня накрыло целым горячим дождем. Остро запахло кровью. Она быстро пропитывала пиджак, рубашку, впитывалась в кожу. Стало полегче.

Я смог приподнять голову и сфокусировать зрение. Перед моим взором предстала фигура в некогда белом, а теперь заляпанном кровью, плаще. Из-под капюшона на меня смотрели два светящихся желтым глаза. В них невозможно было неотрывно смотреть.

Запах...он пробивался даже сквозь вонь крови.

— Как тебя зовут-с, мальчик? — голос был тихим, но явно женским.

— Н-ник-х-хола-ай, — просипел я в ответ.

— Коленька, как же вас-с угораздило? — она медленно и чинно присела рядом, положила руку мне на спину.

— Я...

— Тише-тише, тебе нужно поберечь силы, малыш, — мне показалось, что она улыбнулась.

Ее ручка было маленькой и мягкой. От ее ладошки по всей спине начала расходиться волна дарящего облегчение тепла. Я, наконец-то, смог разогнуться из позы эмбриона. В ушах по-прежнему шумело, а перед глазами бегали пятна, но я все-же встал.

Незнакомка оказалась мне по плечо, хоть и казалось, что смотрела на меня сверху вниз.

— У вас плащ испачкался, — я неловко почесал в затылке, — У меня есть, где постирать.

— Не имею ничего против.

Глава 2

Борис Павлович прошмыгнул под ограничительной лентой и поспешил вперед. От забавного толстячка ничего не осталось, теперь был лишь сосредоточенный профессионал, спешащий разобраться с делом. Он шел по цепочке следов. Бежали двое, один крупнее и в туфлях, второй в кроссовках.

Мужчина поднял голову и заметил троих в знакомой черной форме. Он подошел к ним.

— Утро, Борис Павлович, — поздоровался рыжий мужчина с покрытым шрамами лицом.

— Утро, Сем, утро. Что у вас тут?

— Фарш, — Сем сложил руки на груди, — Поганая нечисть, когда они закончатся.

Борис Павлович вздохнул и похлопал его по плечу. У Сема были причины ненавидеть, так называемую "нечисть", и не Борису было его осуждать за эту ненависть.

Он перевёл взгляд на красную лужу, у которой на корточках сидела девушка с длинной косой. Она напряжённо водила рукой, прикрыв глаза.