Мой километр начинается

Помню, всей группой удивлялись – как, там всё еще есть школа и, даже, нужны учителя?

Я поднес к глазам часы, пытаясь разобрать время. Потом потряс рукой, поднес часы к уху.

- Китайские, - с чувством произнес заяц, наблюдая за моими действиями. – Или завести забыл.

Надо же, какой образованный глюк. Знает про китайские товары и, что механические часы положено заводить. Правда, эти кварцевые, со свежей батарейкой. Достать, что ли мобильник? Неа, неохота. А вот пить хочется. Взгляд с сожалением уперся в пустой стакан.

Пришлось вытягивать из-под полки свой рюкзак и доставать пачку чайных пакетиков.

- О, - заяц оживился, стал ещё плотнее, полка почти перестала просвечиваться сквозь него, - мне тоже сделай.

- Обойдешься, - бросил я вставая. – Ты уже выпил чашку.

- Ну чего ты? Жалко, что ли?

Я демонстративно проигнорировал его, но незаметно подцепил за нитку второй пакетик. Надо попросить у проводника дополнительный стакан.

Купе проводника оказалось закрытым. И то сказать, в вагоне один спящий человек, я, да странная говорящая галлюцинация.

Причем, галлюцинация явно не учтена. Вот тебе и все пассажиры. Чего напрягаться?

Правда, на стук проводник откликнулся быстро. Пока проводник доставал стакан, ставил его в подстаканник, интересовался, может мне что нужно, в голове крутилось – может сдать ему зайца? В том, что ушастый едет без билета, можно быть уверенным. Потом в голову пришла другая мысль, логичная в своем идиотизме – он заяц, ему так положено.

От кофе я отказался. Напиток по билету остался в желудке моего ушастого собеседника, а деньги приходилось экономить.

Пусть и такую мелочь. Проводник окончательно потерял ко мне всякий интерес и, зевая, закрыл двери своего купе.

Назад пришлось идти аккуратно. То ли ребята попались неопытные, то ли были они просто лихие и знали каждый миллиметр пути, но поезд брал повороты с наскоку, весело мотлыхая задние вагоны. Горячий чай так и норовил выплеснуться на ноги.

Ушастого я увидел не сразу. Даже подумал сначала – померещился он со сна.

Но расстеленный на столике широкий клетчатый платок и несколько маленьких деревянных коробочек, говорили о другом.

Когда чай обрел устойчивость на ровной поверхности, руки сами потянулись к одной из этих коробочек. В голове всплыло название – туес. Скорее, даже, туесок.

- Там мёд, - послышалось сверху.

С полки над головой свесились подрагивающие уши. Следом показалась заячья морда, а потом и весь заяц.

Он ловко соскочил вниз. Получилось это у него мягко и бесшумно.