Покинувший Ойтуат

Остановившийся дальнобойщик был рад попутчику из другой страны. У него слегка не хватало зубов, но это в полной мере компенсировалось энтузиазмом в рассуждениях о красоте Хайрейзенских женщин: «… они у вас красивые и покладистые, не то что местные, особенно моя бывшая жена». Дима кивал, улыбался и в итоге получил в подарок бензиновую зажигалку с гравировкой «Летает тот, кто не бегает» и почти непочатую упаковку жвачки.

Выбравшись из прокуренной кабины, Дима переместился на пропахшую фастфудом железнодорожную станцию, где было невозможно заблудиться: электричек здесь ходило буквально три, и все — разного цвета.

Женщина в билетной кассе посмотрела на Диму с некоторым удивлением, но всё прошло без происшествий, и через полчаса он был уже в электричке.

Сомнительное кантри в фуре дальнобойщика сменилось на железнодорожный перестук. С саундтреком менялись и декорации, но всё это было сродни рекламному белому шуму, который ты видишь, но не воспринимаешь.

Одинаковые деревья, одинаковые деревни. Одинаковые реки, одинаковые мосты. Одинаковые стада, одинаковые трактора. Пологие овраги, пологие холмы. Бесконечная одинаковость.

«И это место, где ничего не меняется, — самая большая перемена в моей жизни».

Школьный автобус до «Агапэ» — современный, но совсем небольшой, едва ли на 30 человек — остановился у памятника основателю Алгавуда, усатому генералу с трёхэтажной фамилией. В дверях показалась загорелая женщина в карго-штанах цвета хаки, фланелевой рубашке и джинсовке:

— Ди-ми-три-кли-мов?

Он кивнул.

Она кивнула в ответ, вернулась в салон, и отделение для багажа с шипением открылось. Внутри было два чемодана: однотонный чёрный и ярко-красный, расписанный цветочными узорами, обвязанный фенечками и в наклейках.

«Я не один? Но ведь учёба началась уже сколько, десять дней назад?..»

Он поднялся в автобус, багажное отделение закрылось, за ним — двери, и автобус тронулся.

На заднем сиденье, забравшись на него с ногами, болтали двое. Слева расположился стройный русоволосый парень в чёрных брюках и белой рубашке, который много жестикулировал и поминутно взъерошивал волнистые волосы, уже закрывающие уши, но ещё не достающие до плеч. Напротив, почти не двигаясь и лишь изредка склоняя голову набок, сидела смуглая девушка с собранными в сложный пучок длинными чёрными волосами и орлиным профилем.