Даром

Даже нашла каких-то поисковиков по объявлению и для вида обратилась к ним, чтобы муж ничего не заподозрил.

Это мы, значит, какие-то поисковики по объявлению для вида… Жду с полминуты, но добавить Елене Сергеевне нечего. Она спокойно приступает к мытью посуды. Это нормально: по окончании воздействия люди не помнят, что они мне говорили и почему — вопрос и ответ ускользают из памяти. Не то что начисто стираются, скорее вытесняются другими мыслями, как сон через пару минут после пробуждения.

Говорю:

— Мне нужно сделать звонок.

Позволите выйти на балкон?

— Пожалуйста…

На балконе с удовольствием вдыхаю свежий воздух — дневная жара наконец-то спала — и набираю Леху. Он у нас теперь ажно целый заместитель начальника отделения в составе городского Уголовного розыска.

— Саня, салют! Чего у тебя?

— У меня-то все нормалды. А вот в твоем хозяйстве крыса завелась, товарищ майор. Шантаж, вымогательство, злоупотребление полномочиями. Кровавых подробностей нать?

— Нать-нать!

Пять минут спустя Леха задумчиво произносит:

— Мерси за бдительность, гражданин.

Давишь, давишь эту сволоту, а они все лезут…

— И деньги бы вернуть потерпевшей, причем сразу. Понимаю, что не по процедуре, но это моя клиентка.

— Понял, принял. Сегодня же этот таракан Жуков ей лично все привезет с глубочайшими извинениями. С прочим я разберусь. Бывай. Связь!

Леха вешает трубку. Остаюсь на пару минут на балконе, чтобы собраться с мыслями.

Что Леха во всем разберется, я не сомневаюсь. Не знаю, официальным путем он пойдет или решит вопрос по понятиям, но вымогателей и взяточников в полиции родного города он не потерпит.

И раньше бы пошел с Лехой в разведку, а Одарение и последовавший за ним хаос вовсе превратили нас в одну команду. Я ведь как семнадцатого декабря к Лехе в отделение приехал, так и пахал там без продыху почти пять месяцев, вплоть до снятия режима чрезвычайной ситуации по стране. Указ о мобилизации граждан, обладающих полезным для органов защиты правопорядка Даром, вышел только двадцатого декабря, так что, по сути, я мобилизовался до официального объявления.

Первые месяцы после Одарения стали сущим адом. При помощи новообретенных Даров было совершено множество преступлений, против которых бессильны оказались и проверенные веками следственные методы, и уголовный кодекс, а иногда даже и внутренние войска. Массовые побеги из тюрем и психических лечебниц, исчезновения людей, вспышки насилия — шок от резкой перемены не прошел даром.