Самый тёмный лес

Люди ей займутся, а ты проследишь, словно папин зоркий ястреб.

— Да я уже в изгнании! — немало возмутился Хитромор. — Отец решил наказать меня еще больше?

Угрим помялся и неохотно выдавил:

— Отец обещал скостить оставшийся срок наполовину. Чирк-чирк, и полного века нет в помине.

Вот теперь Хитромор в разговоре заинтересовался по-настоящему, хотя до этого с трудом продирался через дебри унылого братского многословия. Половина срока? О, это было бы замечательно! Еще каких-то тридцать с небольшим лет просмотра сериалов, и он уже дома, танцует под луной, до безобразия пьяный, беззаботный и, может быть, хоть немного счастливый.

Как когда-то. Если такое вообще возможно в его новой реальности. В любом случае, дома должно быть лучше, чем здесь. Дома и деревья лечат, и птицы поют слаще.

— Ты не помнишь, я любил танцевать? — спросил Хитромор, замечтавшись.

— Ты любил трепать всем нервы, любопытный младший брат, с тех пор ничего не изменилось, и в этом лишь один ты виноват.

Кого-то не способны переменить даже годы и отсутствие настоящей, лесной свободы!

— Твое занудство тоже никуда не делось.

— Как любит повторять великий наш отец: каждый на своем месте, младший брат – похититель чужих невест! Каждый несет важность и смысл великий. Все мы дети леса! И дети отца коронованного, многоликого! Я помогаю ему в делах, приглядываю за нашим народом без конца, не покладая сил, разума не щадя, пока ты в благородной семье мутишь воду шутя, организуешь глупые восстанья, причиняешь многим страданья! А после отбываешь справедливо назначенный срок.

В полупьяном виде, и даже не думаешь извлечь из произошедшего урок. Все знают, что наивная Беляна таскает для тебя настойку из грибов с волшебной поляны. Только ты мог просить о таком нашу мягкосердечную сестру, потому что…

— С твоим появлением стало очень душно, чувствуешь?

— Нет, брат. Но ты не дослушал… — и Угрим как начал опасно набирать воздух в могучую грудь, аж крылья затрепетали, как бы говоря, к чему готовиться.

О, нет! Только не это! Сейчас заведет еще одну речь, Хитромор тогда не выдержит, вот честное слово, не выдержит.

В таких делах медлить никак нельзя.

— Ладно, говори уже, что ждет от меня отец?

Обескураженный быстротой вопроса Угрим медленно выдохнул. По лицу его было видно: не знает бедолага, как быть. То ли толкнуть заготовленную речь, то ли на деле сосредоточиться.