Орисс Майерс и ее демоны

Носящей имя Стефани.

Орисс соврала бы самой себе, если бы не сказала, что злится.

Сет ушел неожиданно для всех. Взвился песками и улетел прочь, в неизвестность. Орисс еле настигла его тогда, на морском берегу — и после долго смотрела вдаль, на горизонт, наблюдая за летящими вдаль песками... На прощание они сказали друг другу многое — как лестное, так и не очень, — и девушка, хоть и понимала, что причинила Стефани слишком много зла, которое та уже больше не могла выдерживать, не заслуживала и вообще нуждалась в отдыхе от всех и вся, — всё же Орисс злилась.

Злилась на то, что Стеффи посмела бросить ее. Посмела оставить ее одну, несмотря на то, что девушка постоянно нуждалась во внимании и поддержке, которых у нее до этого никогда не было.

Стефани всячески комфортила ее, как могла, и Орисс старалась отвечать на это взаимностью. До тех пор, пока эта женщина, выполняющая для нее функции матери, сестры и психолога, была удобной.

Но постоянные ссоры сделали свое дело.

И на то, что психика Стефани давно уже полетела ко всем чертям, Орисс было наплевать. Убила ее в прошлой жизни — так пусть страдает в этой.

Иногда, в какие-то бредовые минуты, она могла почувствовать Сета, отследить, что тот делает — но это было очень и очень смутно. Так, обрывки каких-то чувств и эмоций. То ли сказывалось расстояние, то ли бог хаоса нашел способ прервать их связь... Орисс так и не смогла убрать ту случайно поставленную метку, даже блуждая по Дуату и размышляя, а как это сделать.

Но Сет в этой жизни был старше и мудрее, и явно он нашел бы способ, как справиться с ситуацией.

Впрочем, всё это было не важно. Орисс умела справляться с предательством, ей было не привыкать.

И, наконец, третье — она была беременна. Орисс до самого конца не хотела себе признаваться, но по срокам выходило так. И это приводило девушку в ужас. Да, она могла бы родить ребенка, ее нынешнее физическое состояние это позволяло, но психическое...

Психическое оставляло желать лучшего.

Каждую ночь Орисс мучали кошмары. Мертвецы тянули к ней свои костлявые руки, гниющая плоть свисала клочьями сквозь шуршащие бинты, а челюсти глухо клацали рядом, не оставляя никаких сомнений в намерениях их хозяев.

Орисс не боялась ни мумий, ни современных ритуалов. Ни-че-го. Вот только почему-то неизменно просыпалась с криком.

Каждый раз, снова и снова...

Но даже после пробуждения темные призраки ночи не оставляли ее.