Вне памяти

Что вот исчез он веке так в шестнадцатом с потрохами, а всё потому, что был там один такой наследничек, которого хлебом не корми, дай нос куда-нибудь сунуть. Вот и досовался.

Прямо перед моими глазами лежала выписка из исследования Апокрифа, проведённого неким Марком Флавием Старшим всего лишь за десять лет до Эпидемии. Указывать старому приятелю на этот скромный факт я не стал, поскольку мало ли Флавиев жило и живёт в светлой Этру, честное слово.

— Ну, на самом-то деле дом Флавиев вполне себе живёт и здравствует, — бодро продолжал Колька, — а вот Флавии Катоны кончились.

И якобы потому, что откопал-таки наследничек их Тиррею из Эры Веры. Про неё саму не очень хорошие слухи ходят… Ну, что она как перевёрнутый город, а-а-а, такой вот перевёртыш Ромы, хотя у Ромы же история с каких лет прослеживается?

— Лет так семьсот-восемьсот от Эры. Я точно не скажу, не моё.

— А мне и не надо. Короче, хрен там какая Тиррея могла быть… Но я слышал от Еськи версию такую ещё: что-де она была вокруг, а потом оказалась каким-то неизвестным образом под.

Ну, как тебе?

— Не мой профиль, честно. Но звучит интересно. Дуй отсюда уже, мне закрыть всё нужно. Нет, — предупреждая возмущение, продолжил я, — никому постороннему здесь после закрытия нельзя. Ты знаешь правила. А мне из-за тебя опять утром метлой орудовать?

— Ну на рассвете-то можно? — сдаваясь, спросил Колька.

— Нельзя. Написано же всезаходным, москанийским и хань, что архивы и библиотека открываются в восемь! Будет рассвет в восемь, приходи, не вопрос.

А сейчас уходи.

Колька для виду поупрямился, но вышел через дверь, как положено. Я же с облегчением запер за ним, прошёлся по всей доступной мне части здания, закрывая окна, спустился на нижние этажи, переговорил со стариком Осипом и парой его стажёров: в их задачу входили магические способы хранения, ну и проверка здания вместе с поддержкой его магической защиты. Раньше, до Эпидемии, должны были некроманта и скиаманта командировать, но сейчас их мало слишком осталось, видимо, чтобы отправлять по всем таким хранилищам.

— Спокойно будет, — проскрипел старик Осип. — Чай, не сартские набеги.

— Да ладно вам, Осип Кузьмич, — лениво протянул один из стажёров; Степан, Слава, Егор? Вечно я их путал. — Сарты уже триста лет как никаких набегов не совершают…

Из-за этих вечных осиповых набегов среди сотрудников какой год процветал подпольный тотализатор. Ставки делались, естественно, на возраст старика.