Гражданство магической реальности

Гражданство магической реальности

Максим Сабайтис

Глава 1

Кто-то из гостей притащил с собой трёхлитровую банку медицинского спирта. Она гордо стояла на подоконнике, между двух пузатых кактусов, небрежно накрытая белой салфеткой с вышитым по периметру красно-черным рунескриптом.

Присутствие банки означало, что традиционное в доме у Медеи чаепитие ближе к вечеру перерастёт в пьянку, а то и в старый добрый разврат.

Поскольку за окном тускнел пятничный вечер, я не возражал против такого сценария. В соседней комнате уже успели раскурить кальян, его дымы и ароматы просочились сквозь самодельную занавесь из скрепок и цветных бумажек, смешались с благовониями трех почти что сгоревших палочек и привели меня в благодушное состояние.

Посиделки у Медеи привлекали к себе интересующуюся эзотерикой молодёжь. Какими ветрами сюда занесло Леонику? Видимо, викканскими, с ощутимой долей так и не выветрившегося из России псевдо-хипповского духа.

За Леоникой, по воле гормонов и любопытства сюда пришел Ворчун, мой друг еще с младших классов школы. Эзотерика для него не хобби, а инструмент исследования: «не вполне математических ожиданий в интервале между е и пи".

Чтобы в полной мере оценить смысл его признания следует помнить, что иррациональные числа тут обозначают размер женской груди.

Свой инструмент он прокачивал с моей помощью, беседами или же позаимствованной на время литературой.

Да, стоит признаться, я интересуюсь эзотерическими дисциплинами и вот уже несколько лет как шатаюсь по подобным тусовкам в надежде встретить человека, который продвинулся в исследованиях заметно дальше меня.

Отец, когда узнал о моем увлечении, несколько дней озадаченно хмыкал, но затем неожиданно одобрил хобби сына и даже дал пару действительно хороших советов. Когда я рассказываю об этом своим собеседникам, те тоже удивляются - поддержка со стороны инженера старой школы, это редкость.

Мать, юрист в небольшой строительной компании, в молодости тоже увлекалась мистикой, но её вклад в моё эзотерическое образование ограничился полочкой книжек того дикого времени, когда развалился Советский Союз и стали печатать едва ли не все подряд.

И вот вам результат: я тихо пью чай с лимоном, а напротив меня Ворчун с каким-то малознакомым парнем обсуждают Кибалион.