Могильщик для Лиз

Так смотрела, что у той мурашки по спине побежали ‒ пристально и жестко, как будто… запоминала что ли? Потом чуть заметно усмехнулась.

‒ Нечего тут припоминать… как пришла, так и уйду. А вы с ромом поаккуратнее – сейчас накидаетесь, потом встать не сможете, а погода сегодня холодная. Всего хорошего, ‒ и повернувшись к бабкам спиной, незнакомка быстро зашагала к церкви.

Старухи на некоторое время притихли.

‒ Как сказала-то, ‒ прошептала Нарита Патовна, завинчивая крышку бутылки с ромом. – Прокляла будто… Мож ведьма какая, а?

‒ Да лежит же на кладбище одна, лет пятьдесят назад похоронили, помните? – засуетилась Лукинишна.

‒ Юлианна Закаровна. Внучка может ее… ишь, взгляд недобрый. Вон, гляди, церковь как далеко обходит, будто чумная. Давайте уже собираться от греха подальше, помолимся, да за дела.

Согласно закивав, бабки начали расходиться.

Лиз не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться – старухи разбежались по домам в считанные минуты; она прекрасно слышала звон поспешно собираемых рюмок и чавканье сапог в грязи, перемежающееся с надрывным шепотом, в котором «ведьма» и «проститутка» мелькнули не единожды.

В этих краях люди страдали изрядным суеверием, что, впрочем, неудивительно: старожилы помнили беспокойные послевоенные времена, когда незнакомцев действительно стоило опасаться.

Сейчас все по-другому… Однако Лиз не могла сказать, что в некоторых адресованных ей эпитетах старухи так уж ошибались.

Церковь пришлось обходить едва ли не по щиколотку в грязи. Отсыпанная гравием дорожка прижималась к старым кирпичным стенам, и Лиз не рискнула подходить так близко.

Нет, конечно, в прах никто бы не рассыпался, но заработать бонусом к промокшим ногам головную боль все же не хотелось. В дорогие кожаные сапоги пока не просочилось ни капли, но, увидев тропинку, взбитую осенними дождями в кашу из земли и опавших листьев, Лиз поняла, что оставшаяся часть пути будет не слишком приятной.

Руки сами потянулись в карман за смартфоном, однако последние десять процентов заряда перечеркивали возможность позвонить и высказать накопившееся за утро недовольство рабочими условиями.

Нужно сделать еще несколько фотографий и каким-то образом выбраться из этой дыры, не дожидаясь вечернего автобуса.

Из-за размокшей дороги обещанные пятнадцать минут пути превратились в добротные полчаса. Под ногами размеренно чавкала грязь. Дождь тихо шелестел в опавшей листве, а над головой пронзительно каркали вороны, перелетая с ветки на ветку растущих вдоль тропы деревьев.