Горький привкус заблуждений

Роюсь в карманах, вспоминая, куда сунул лекарства. Закидываю в рот таблетку и разжёвываю без воды. Горькая слюна наполняет рот.

– Здорово, Костик, – я протягиваю руку лейтенанту, сняв перчатку. Тот заметно взмок. Липкая ладонь с яростной силой сжимает мои пальцы. Проступившие капилляры выдают бессонную ночь. Кирьят явно на взводе.

– Может, ты объяснишь, какого чёрта вызвали детектива из убойного? Дохлые мороки по твоей части.

При слове «чёрт» судмедэксперт осеняет себя защитным знаком и три раза сплёвывает через плечо.

Кирьят брезгливо раздувает ноздри.

– Соломон Петрович, покажи ему.

Док выдвигает салазки из кузова фургона и расстёгивает чёрный мешок. Я лишь мельком бросаю взгляд на обгоревшее тело.

Лейтенант Кирьят протягивает мне закопчённый полицейский жетон в пакете для улик.

– Дрянь! – я снова сплёвываю под ноги, пустой желудок крутит. – Есть здесь, грёбаный кофе?

– А ты землицы с пожара завари – будет тебе кофе. Копчёный, с привкусом мяса, – голос ровный, но в лице лейтенанта столько желчи, что желудок теперь стягивает узлом.

Кирьят едва сдерживается. Могу надавить, расковырять и маска треснет. Но разъярённый Костя – последнее, что мне сейчас нужно.

Лейтенант отвлекается и машет своим ребятам из отдела Учёта и контроля нелегальных сущностей. Похоже, те только что прибыли.

– Я был неподалёку, – оборачивается он ко мне. – Проверял наводку. Они ещё не знают.

Про себя задаюсь вопросом, с какой стати начальник отдела в одиночку попёрся ночью в такой район. Но мысль выбивает крепкая хватка Кирьята.

Его гигантские руки сжимают мои плечи, налитые кровью глаза, сверлят в упор, – Это были мои ребята! – его гнев буквально отравляет воздух. Я, не мигая, таращусь в ответ, изучаю. Затем молча киваю. Хватка ослабевает. Я давно знаю Костю. С учебки. Самый ярый противник мороков. Сними с него погоны, и он голыми руками передушит всех, в ком заподозрит не человека. Очень давно мороки убили его брата. Думать не хочу, как он выбивает свои наводки. Впрочем, не мне быть щепетильным. Особенно когда дело касается мёртвых полицейских.

– Я найду виновных, – выдавливаю сипло и прочищаю горло.

– Ты уж постарайся, – цедит он сквозь зубы и уходит.

– Да сгоняйте уже за чёртовым кофе! – рычу я в сторону оцепления. – И кто-нибудь звонил Тане? Где её носит?

Я и сам знаю ответ. Моя помощница со свойственным ей ригоризмом не появится раньше начала рабочего дня. Давно стоило написать на неё рапорт. Я даже порывался в сердцах.