Десятая жизнь Персика

Персик обожал валяться на её коленках, и у них были свои ежедневные ритуалы – помурк перед сном, утренние совместные потягушки и неизменное блюдце молока. С возрастом, впрочем, молоко Персик стал плохо переносить, после него стрелял и пучился комом живот.

У него частенько тянуло и ныло где-то между рёбрами, и каждый раз он приходил к Оле, если она была дома, чтобы в золотистом свете немного облегчить боль. Когда она уходила, тёплый лучик между ними истончался и не работал. Персик не любил бывать один.

Впрочем, он подружился и с родителями Оли, и между ними тоже покачивалась золотая сеточка, но она была недостаточно прочной и сильной, чтобы помочь.

С каждым днём своего последнего лета Персик слабел и слабел. Уже не хватало сил запрыгнуть на любимые коленки, он просто подходил и тёрся о ножку стула, и Оля подхватывала его на руки, почёсывая живот и за ушком. Персик улыбался ей, как умел.

Однажды папа, глядя на Персика, задумчиво произнёс:

— Не хочу накаркать, но он стал какой-то вялый.

Отнеси его к ветеринару, Олькин, с котом что-то не то.

— Да всё с ним хорошо! — запальчиво буркнула Оля, но на следующий же день достала переноску, и пришлось Персику опять терпеть дорогу до клиники и долгое ожидание в очереди, пахнущей кровью, болью и смертью.

Врач, молодая и весёлая девушка, погрустнела, осмотрев Персика и сказала, что надо сдать анализы. Персик по прошлому разу помнил, чем заканчиваются походы в этот кабинет, и решил дорого продать свою заднюю лапу.

Но оказалось, что он слишком слаб, чтобы всерьёз сопротивляться. Женщина воткнула в тельце иголку, и некоторое время держала её там. Персик тихонько выл. Оля держала его обеими руками и тихонько шептала в персиковый лоб:

— Потерпи, миленький, потерпи, совсем немножко.

На обратном пути она почему-то плакала. Персик этого не понимал: чего расстраиваться, они же домой идут! Золотистый мостик между ними налился ярко-оранжевым, и обдавал кота волнами тепла и света. Ему было хорошо.

Его пришлось усыпить через два месяца лечения. Оля не могла выносить мысли, что её кот мучается от боли. Она сама отнесла его в клинику и поцеловала на прощание. Иголка кольнула его, и он стал засыпать.

В этот момент Персик увидел, что его золотистый мост вспыхнул ярче солнца, стал плотным и осязаемым. Он взмуркнул, вскочил на него, как на ветку дерева, и побежал в сторону Оли.

Она шла по улице, утирая слёзы, с пустой переноской в руке.