Хозяин Гончих Псов

Хозяин Гончих Псов

Марина Фурман

Хозяин Гончих Псов

Татуировка жгла огнём. Коллин не помнил точно, где, когда и под какой дрянью набил её, и потому серьёзно опасался заражения крови. Он не раз слышал от приятелей о том, что такое возможно. Умереть от банального заражения крови при нанесении кустарной татуировки, попробовав едва ли не все доступные средства расширения сознания и вконец посадив печень и сердце — это было бы очень, очень иронично.

Но улицы осеннего города пусты и холодны, и тут не до иронии. Весь этот пасмурный день Коллин провел в поисках пустующих домов, приготовленных для продажи. Пришлось окопаться за столиком интернет-кафе и потратить последний полтинник на трафик и энергетики, но оно того стоило. В районе под названием «Спрингс» домов нашлось несколько, и, если очень повезёт, в них обнаружатся ещё не до конца вывезенные вещи, которые хозяева наверняка будут рады пожертвовать в фонд помощи подыхающим наркоманам имени Коллина Хейли.

Солнце медленно опускалось за крыши аккуратных светлых домиков, и те зажигали огни, как если бы наелись солнечного света и теперь светились довольством сытых котов. Теплым таким, уютным. Коллин содрогнулся всем телом и прибавил шаг, он уже привык к тому, что температура окружающей среды не имеет никакого отношения к его ощущениям. Он замерзал среди лета, а зимой вдруг ни с того ни с сего испытывал огромное желание сорвать с себя одежду и упасть грудью в снег. Сосуды работали как попало, им слишком часто приходилось разносить по телу вперемешку с кровью всякую дрянь.

В первом доме из тех, что он наметил заранее, прямо на полу в гостиной обосновалась влюбленная парочка. Девушки с энтузиазмом практиковали вязание морских узлов в свете горящего камина. Удивительно, на что способны лесбиянки за неимением члена, позволяющего заниматься сексом без риска свернуть себе шею.

Второй дом оказался пуст ровно настолько, насколько и должен был. Хейли обошел его, пару раз плюнул с досады на белоснежные стены идеально чистой спальни и покинул его ни с чем. Хотя, по правде сказать, причиной раздражения было то, что перед глазами у него всё ещё стояли две девчонки, извивающиеся в конвульсивной попытке доставить друг другу удовольствие. Сознание того, что он в любом случае чужой на этом празднике жизни, не отвлекало от боли, выворачивающей суставы, а только усугубляло ее.