Тяжело быть злодеем третьесортного романа

Честно говоря, конкурсы мне нравятся всё меньше…

Глава 2

Мне снилась (ну, наверное) река чёрной, булькающей крови, в которой были десятки, сотни, тысячи тел каких-то псевдо-китайских воинов. Багровое небо, покрывавшее весь небосвод, немного резало глаза, иногда словно отовсюду раздавались какие-то крики, наполненные болью и отчаянием. В носу был до пугающего сильный запах крови, и лишь благодаря тому, что я чисто рефлекторно вышел в состояние внетелесности, меня не вырвало. Ну, либо то, что не совсем в реальном мире, а, скорее, у себя в голове, позволяло мне игнорировать, кхе-кхе, жалкие подробности.

Тут уже с какой стороны взглянуть. Глаза, впрочем, слезились. Надеюсь, не кровью.

Мой взгляд непроизвольно опустился вниз, и вновь лишь благодаря состоянию внетелесности я смог оставаться спокойным.

Честно говоря, за двадцать три года своей жизни я впервые чувствую, толком и не чувствуя, настолько специфический спектр эмоций.

— Тяжелый денёк? — плюхнулся в эту чёрную дрянь, даже не задумываясь о том, почему она меня не поглощает, или тому, почему я вновь в своей старой… м-м-м, оболочке.

Телом я умудрялся управлять через всё то же самое состояние внетелесности — очень странная, но полезная способность, на самом деле. — Поверь, не у одного тебя…

Может, в своём сне я что-то вроде боженьки? Интересно, могу ли я превратить эту реку крови в вино, а тела воинов — в девственниц? Живых и в здравом уме, желательно.

…но всё равно уже как-то по-демонически звучит, если честно…

— Ыа-а-а!

Предположительно, мужчина средних лет, закованный в тяжелую броню, седой, наполовину поглощённый этой словно на самом деле живой рекой чёрной крови, попытался до меня дотянуться.

Его глаза были застелены пеленой безумной боли, страха, гнева и отчаяния. Впервые вижу столько эмоций на лице одного человека. По какой-то причине мне казалось, что вот это вот всё не просто (или, точнее, не только) выверт моего больного, — уж после всех «стрессов» так точно, — сознания, умудрившегося пережи… пересуществовать смерть, а нечто более пугающее и мерзкое.

— Пожалуй, есть вещи и пострашнее невыплаченного кредита, — широко улыбнулся я. Лицо на секунду, вопреки моей новой «фишке», перекосило.

Нереальность вокруг, казалось, на мгновение задрожала.

Всего на миг.

С пугающе безразличным выражением лица и абсолютно иррациональным весельем поднялся, направившись вперёд, минуя трупы... и не только трупы.