Я, колдунья и полосатый кот 2. Дивнолесье

Усмехнулся и пошёл дальше.

— Эй, молодяжнек! — окликнул меня кто-то.

Я обернулся. Здоровый мужик в кожаном фартуке прислонился к забору, вытирая руки ветошью. Похоже, кузнец. Я глянул на участок. Точно. Под большим настилом располагалась плавильная печь с прилаженными к ней мехами, у стены стояли молот и молоточки поменьше, какие-то корзины, на полках лежали клещи и щипцы.

— Правду бают, што ты нечисть в лесу одолел?

— Правду.

— А величают тебя как?

— Юрий. Или Юра. Как больше нравится.

— Имя странное, да и бес с ним! А я — дядя Кондрат! — мужик так сжал мою ладонь, что захрустели косточки.

— Кой-то ты хлипкий! Ничего, сделаю я из тебя человека! Приходи ко мне подмастерьем.

— Обдумаю, дядя Кондрат, — ответил я.

— Обожди чутка! — мужик скрылся в доме, вскоре вернувшись с большой деревянной кружкой и свёртком вощёной ткани. — Хлебни кваску бодрящего. И сальца копчёного держи. Ты такого отродясь не пробовал.

Я сделал глоток, затем ещё и ещё, опустошив кружку и смачно рыгнув. Получилось спонтанно, но дядя Кондрат одобрительно заулыбался.

Видать, другого он не ожидал.

— Каково? — поинтересовался он.

Не знаю, чем вчера напоили меня травницы, только после Кондратова кваса мне стало вдвойне лучше. Хотелось летать, скакать, даже петь. Нет, не от хмеля, которого не было. От волны бодрости, разливавшейся по телу.

— Божественно! — сообщил я.

— Ладно, пойду я. Гвозди сами себя не выкуют. Ты в гости-то захаживай, Юра. Вечерком и по чарке махнём, про жизнь побалакаем…

Слова об алкоголе немного поубавили моё желание наведаться к кузнецу с визитом.

Вспоминая, как бухал кот, я боялся представить, на что способен кузнец.

От участка дяди Кондрата я сумел пройти только до следующего дома.

— Молодяжнечек!

Я силился вспомнить, откуда знаю игривый женский голос, затем увидел его обладательницу. Машка! Она мне и тогда глянулась, когда с травницей из-за убитой скотины скандалила, а сейчас ещё краше стала. Готовилась, зараза, к моему приходу, поджидала. Иначе бы простой сарафан надела, а не нарядный.

Подрумянилась, глаза подвела. Явно на что-то рассчитывает. Сказать по совести, я понимал, на что именно.

— Куда же ты так спешишь, добрый молодец? Постой со мной, поболтаем.

Глядя, как Машка чуть заметно покачивается из стороны в сторону, отчего её большая грудь тоже слегка покачивается, я осознал, как чувствуют себя мыши под воздействием гипноза питона.

— Хорошо, — согласился я, проморгавшись.

— Как тебе у Гриппы живётся? — проворковала девушка.