Прекрасная Ху Мэй хочет есть

Прекрасная Ху Мэй хочет есть

Остин Марс и Винни Фред

Прекрасная Ху Мэй хочет есть

Дворец охранялся настолько плохо, что возникало подозрение, что воров здесь с нетерпением ждут. Фонари горели только у ворот, снаружи, а внутри стен было так темно, как будто это лесная чаща, а не центр города. Листья с деревьев опадали прямо на дорожки, судя по толщине шуршащего ковра, здесь вообще не убирали.

«Ну ещё бы, он же „заброшенный“. А призракам всё равно.»

Луна давала яркий серебряный свет, глаза быстро привыкли и стали выхватывать из нарочито полуразрушенных пейзажей подозрительно неуместные элементы — осколки полуголых статуй, барельефы мало соответствующие эпохе.

«Зато хорошо отвечающие задаче — привлекать туристов. Хоть бы с историками посоветовались, бестолочи. Натащили ерунды.»

Вдруг между осколками эротического барельефа мелькнул завиток тёмных волос, стоило его заметить, как эти волосы проявились повсюду — гладкие длинные пряди лежали на камнях дорожки змеями, спускались со стен, висели гирляндами на лысых деревьях.

— Помогите... Кто-нибудь, пожалуйста...

Всхлипывающий женский голос, типично йанский — у узкоглазых считалось, что привлекательная женщина всю жизнь должна оставаться ребёнком, ну или прикидываться ребёнком, слабым, глупым, плаксивым, с тоненьким испуганным голосочком.

— Помогите, пожалуйста... Я не могу выбраться...

«Надеюсь, эти грёбаные бобы сработают. Уже челюсть болит их жевать, такая гадость.»

Листья под ногами зашуршали громче, всхлипывающий голос приблизился:

— Есть здесь кто-нибудь? Помогите мне, я здесь, внизу! Пожалуйста, скорее, мне страшно!

За углом покосившегося забора начинался сад, полуголые деревья роняли листья в пустой пруд, и блестящие ленты волос уходили туда, как реки в океан.

За край каменного берега держались белые женские пальцы, голос умолял:

— Вытащите меня, пожалуйста!

Шаг, ещё шаг, ещё. И на тонких белых пальцах выросли когти.

Чёрная масса волос распахнулась огромной пастью с длинными тонкими зубами, и бросилась, в один прыжок преодолев расстояние, явно нереальное для человека.

Они сцепились и покатились по сухим листьям, наматывая на себя волосы, когтистая рука замахнулась, но угодила в крепкий захват, за ней сразу же попалась вторая рука, а потом в лицо прилетел мощный плевок жёваными бобами.

Дух завизжал и отпрянул, волосы собрались в причёску со шпилькой, зубы и когти исчезли. Стройная девушка в белом шёлке вытерла платочком лицо и обиженно пролепетала:

— Это грубо.