Принцесса любой ценой

Провел король в своей опочивальне до самого вечера, а как привёл его в себя лекарь, так и велел он с глаз долой отправить дочь свою, что за день не удосужилась ни у кого про здоровье отца разузнать да извиниться перед ним за выходку свою, в замок, под покровительство Морайны.

Снарядили одну карету вещами принцессы, вторую снедью на неделю, да и отправили их в путь дорогу на ночь глядя.

А тем временем Морайна заканчивала приготовления последние ко встрече гостьи дорогой. Расселяла жаб да змеюк по саду обновлённому, просила пауков наплести паутины побольше по всем углам и аркам некогда замка величественного, что погряз теперь в зелени деревьев могучих и зазывала мышей земных да небесных на новое место для жизни лучшее.

Да так увлеклась, что совсем забыла она про стража для дочери королевской. Благо вспомнила, когда коснулись копыта воинов, что сопровождали принцессу, новой границы леса её Тёмного. Немного времени, но есть оно всё же. И только хотела она сотворить из грязи болотной, что ранее красивый пруд перед воротами замка облюбовала, чудище страшное, чтобы жизнь в него вдохнуть и стража сделать, как почуяла людей не добрых, что с умыслом злым вошли в лес её и направились на перерез пути гостьи её подневольной.

Бросила тогда Морайна комья тины, что в руках держала, обернулась совой и устремилась навстречу месту опасному, где рубили уже воины королевские разбойников лихих, да только прибывало тех всё больше и больше. Пронеслась Морайна стрелой серебряной вокруг карет и остатков людей их охраняющих, сократив банду Батькину почти вдвое, а потом превратилась во тьму клубящуюся, перед главарем бандитским возникшую.

А как спала тьма, предстала хранительница пред атаманом Батькой в красе своей истиной, злостью и яростью пропитанной.

-Как вы смеете лес мой грязью смертной марать? Девчонка моя! – голос Морайны громыхал, словно гром в небесах и одновременно скрипел, что свежий снег. В нем переплелись шум ветра и шорох листьев с журчанием ручьев лесных. Он пробирал нутро до самого хребта, заставляя ноги дрожать, а душу леденеть.

Оценили нынешнюю красоту и голос Морайны разбойники, пустились наутек, прося милости и жизни.

Лишь атаман не мог сдвинуться с места. Словно сковал лёд ноги его. Да только не в ногах дело было. Не было у него сил оторвать взгляд свой от хранительницы леса Тёмного, что стояла сейчас перед ним.

Теперь он знал, каков истинный облик Морайны и как леденеет кровь от взгляда её, хотя глаз на лице хранительницы и не было вовсе.